королевская семья от меня помощи не дождётся, спасать и помогать не входит в обязанности дипломата, — не дожидаясь ответа, я телепортнулся в свою резиденцию. А потом сразу же в челнок, висящий в режиме невидимки над резиденцией. Можно подумать, что я поступил по-детски, смотавшись в челнок. Но я часто так пропадал в челноку. И обнаружить Кверкам меня ещё ни разу не удавалось. А если был кому-то нужен, то просто пытались связаться. Только на следующее утро король попытался связаться со мной. Я вывел перед собой голограмму связи. Передо мной возникло изображение короля и улыбающегося принца (хотя для людей эта улыбка показалась бы ужасным оскалом, но я уже научился понимать улыбку Кверков), даже обычных охранников не было возле них.
— Слушаю вас, ваше королевское величество. — Посол Алекс, прошу прощения за вчерашний мой поступок. Я был потрясён несчастьем, постигшем моего сына. Я вас благодарю за его спасение. Я дождался, пока король закончит свою речь и не перебивал его. — Ваше величество, приношу со своей стороны искренние извинения за мой поступок и за то, что осмелился указывать вашему королевскому величеству. Но этого требовали обстоятельства. Если бы я не нарушил этикет, время было бы упущено и тогда действительно вашему сыну уже никто не помог бы. — Посол Алекс, спасибо вам. Я сейчас чувствую себя даже намного лучше, чем до этого. И к сожалению, у меня пропали все шрамы. А они так смотрелись. — Перестань. Ещё успеешь заработать себе шрамов. Посол Алекс, вы можете требовать любую награду за спасение принца. — Ваше королевское высочество! Я спасал вашего сына не ради награды. Был бы на его месте любой другой Кверк, я поступил бы точно так же. Но король запустил инфу о спасении принца во все массмедиа с хвалебными одами в мой адрес. Меня это жутко бесило, но говорить королю, чтобы прекратили мусолить этот случай, не стал, ведь я и так уже много раз нарушал дворцовый этикет. Пусть считает, что я балдею от этих похвал.
Больше интересных событий не наблюдалось. Прошло уже около двух лет по местному времени моего пребывания у Кверков (или три года по Земному времени). Как обычно лежу загораю. — Лёша! — меня как пружиной подбросило. Голос Аэлиты. Наверно на солнце перегрелся. Уже галюники начинаются. — Лёша, ты не хочешь мне отвечать? Сердишься на меня? — я даже головой потряс. — Грёбаное солнце! Надо заканчивать с этим, а то скоро не то, что голос Аэлиты будет звучать в голове, а Арихоны из Шеньшерами начнут материться.
— Хи, хи, хи. Ты не поверил, что это я? — Аэлита! Ты как до меня достучалась? Или ты где-то недалеко? Так сворачивай к нам. Отдохнёшь немного. — Я в резиденции. — В чьей? — В своей. Отныне я полномочный посол у Кверков. — Вот это новость! И король гад молчал. Я думал кто-то из ваших мужиков будет послом. Да, что мы на расстоянии общаемся. Если знаешь, где моя резиденция, телепортируйся ко мне, — сразу же телепортнулся к себе. — Если ты разрешаешь, то я через несколько минут буду.
Я был очень рад Аэлите. Но сейчас она была какая-то не такая, как раньше. Не ощущался воин, боец. И всё время на любое своё действие спрашивала разрешения. — Лёш, ты стал смуглым. — Я постоянно загораю на экваторе. Но загар всё равно слабый. На Земле я уже был бы чёрным, а здесь так себе. — Так загорать надо возле воды. — А я по-твоему загораю