Категории: Жено-мужчины
Добавлен: 31.05.2019 в 01:33
у нас с тобой будет жаркий секс, сука, — сказал инквизитор ухмыляясь, — Если только раньше ты не расскажешь мне где искать вашу предводительницу Эльвиру Кросс, сколько у неё осталось людей и какие планы она вынашивает... Расскажи мне всё про эту долбанную суку!
Трития почувствовала, что прут раскаляется и начинает обжигать её изнутри, ещё немного и боль станет настолько не выносимой, что она расскажет этому ублюдку всё, что знает, а в придачу к этому, и ещё сочинит новую «Войну и мир», лишь бы прекратить мучения.
— Ты жалкое ничтожество, вам не победить нас, ваш вид обречён. Мы — венец эволюции, а вы всего лишь промежуточное звено. Рано или поздно Эльвира придёт за тобой и тогда из твоей задницы будет торчать прут! Слабак, не способный даже изнасиловать меня собственным хреном, жалкий импотент, ты ничего от меня не узнаешь, — сказав последнюю фразу, узница издала сдавленный мычащий звук, её тело напряглось, а спустя мгновение она зашлась безумным смехом. Из окровавленного рта узницы на грязный пол вывалился откушенный язык.
— Тварь! — взревел Корвус, его трясло от злобы, эта шлюха обманула его. Она оказалась сильнее!
В приступе ярости инквизитор схватил руками раскалённый прут, жар начал проникать через кожу перчаток и обжигать руки, но это не остановило его, и он со всей силы воткнул прут в задний проход тритии. Раскалённое железо с омерзительным чавканьем и хрустом пронзило плоть, подобно тому, как булавка пронзает мотылька. Трития дико заорала, разбрызгивая кровь изо рта, и оглушая своего мучителя. Из её ануса на руки инквизитора полилась смесь из крови и фекалий. Тело узницы изогнулось от боли и обмякло. Крик стих. Из её шеи торчал окровавленный конец прута.
Корвус вышел из пыточной, отосланные им храмовники ждали его в коридоре.
— Уберитесь там, — инквизитор взглядом указал на дверь пыточной, — И надеюсь у вас хватит ума забыть моё имя, — при последней фразе он окинул взглядом начальника тюрьмы и двоих тюремщиков, — Проводите меня, командор.
Тафари Шакли сопроводил гостя до ворот базы ордена. Он хотел предложить инквизитору охрану, но тот отказался.
— Спасибо, командор, я не нуждаюсь в компании, дорогу до церкви я знаю, а вашим людям стоит забыть о моём визите, это полезно для их здоровья.
Вошедшие в пыточную охранники не сразу заметили палача, но их внимание привлекло несвязное мычание. Толстяк сидел на полу в дальнем углу, одной рукой он пытался прикрыть рот, но без успешно — волосатая грудь и отвисший живот были залиты кровью, вытекающей из него, в открытой ладони второй руки он держал свой язык. Под грузным телом по полу растекалась лужа мочи.
Слабый свет от настольной лампы оставлял не различимыми лица двух людей, сидевших в креслах друг напротив друга. Двое мужчин, облачённые в чёрное, приглушёнными голосами вели беседу. Казалось, что они боялись «посторонних ушей», не смотря на то, что находились в личном кабинете мадагаскарского прокуратора Святой Инквизиции.
— Великий не доволен вами, Жуан, — слова были произнесены холодным жёстким голосом, — Как можно было упустить Кросс, когда она была уже у вас в руках? Ваша лояльность и компетентность поставлены под вопрос, может вы специально отпустили эту шлюху?
— Ваше Высокопреподобие, что вы такое говорите? Я верный сын церкви, видно сам дьявол ей помог бежать, она убила двоих тюремщиков. Одного из них голыми руками.
— Дьявол говорите? А разве борьба с Сатаной и его отродьями не ваша главная задача? Почему орден до сих пор не перевернул город и не поймал еретичку?
История измен. Часть 17 