чувственным. Несмотря на то, что никто не прикасался к ней, несмотря на то, что Джилл фактически потеряла счет физическим ощущениям в своем теле, Джилл чувствовала, как что-то ласкает её. То, что она не замечала своего тела, на самом деле помогало, потому что свет, казалось, касался её глубоко в её сознании, глубже, чем что-либо реальное. Джилл хотелось улыбаться от уха до уха, пока удовольствие нарастало, но это казалось таким большим усилием, и свет был таким красивым, поэтому она решила улыбаться как можно больше.
А удовольствие продолжало идти, наполняя её разум блаженством. Он был таким безжалостным, он никогда не переставал вращаться, никогда не переставал сиять, никогда не переставал наполнять её этим ослепительным, пульсирующим, завораживающим сиянием. Джилл не считала себя сексуально неопытной, но она никогда не встречала любовника, настолько поглощенного тем, чтобы доставить ей удовольствие. Она чувствовала тлеющий жар глубоко внутри своего разума, когда кончала, даже не испытывая оргазм своим телом, но чувствуя этот интенсивный звёздный взрыв радостного освобождения глубоко внутри своего разума. Она чувствовала, что может закричать, удовольствие было таким сильным, но теперь, когда свет полностью овладел ею, она потеряла полный контроль над своим телом. Всё, чего она хотела, — это смотреть и смотреть, как кристалл поворачивается снова и снова.
Что-то заслонило его. На бесконечно малое мгновение Джилл захотелось оттолкнуть его и вернуться к этому свету, но потом она немного пришла в себя и поняла, как далеко зашла. Еще до того, как Лиза что-то сказала, Джилл почувствовала сильную наполненность мочевого пузыря. — Ты отсутствовала минут пятнадцать, Мисс блестящая штучка на среднем расстоянии.
Джилл покраснела. — ГМ... извини, — сказала она, вставая. — Я... ГМ... Думаю, это очень увлекает. Я, хм... Я сейчас вернусь...
— Дай угадаю, тебе нужно пописать? Лиза сделала долгий, мстительный глоток воды, позволяя крошечным ручейкам вытекать из ее рта и стекать по груди. — Наверное, надо было уйти до того, как ты села. Я пыталась сказать тебе, но ты была слишком «отвлечена» к тому времени. — Она выглядела так, будто хотела сказать еще что-то, но Джилл уже не могла терпеть. Она помчалась в ванную так быстро, как только могла, всё еще держа ноги вместе как можно крепче.
Облегчаясь, Джилл пыталась собраться с мыслями. Это было схоже с «Вау», в значительной степени; если бы они могли как-то разлить и продать это ощущение, каждая компания секс-игрушек в мире была бы банкротом в течение нескольких дней. Она никогда не испытывала ничего подобного — ни с любовником, ни в одиночестве. Даже сейчас ей хотелось убежать туда и позволить свету унести ее прочь. Джилл посмотрела вниз на свои трусики, влажное пятно на них было очень заметно, они висели между ее лодыжками, и внезапно поняла, откуда взялось смущение Лизы. Подумать только, а Джилл думала, что это пот...
Лиза... что-то из того, что она сказала, вернулось к Джилл, когда она сидела там, писая, казалось, десятилетия. Джилл не так много выпила в ресторане, и она ушла до того, как сходила в туалет, но сейчас она чувствовала себя так, как будто она держалась в течение многих лет. И Лиза сказала что-то о том, чтобы Джилл пойти в ванную, пока она была не в себе. Джилл вспомнила лагерь, проказы, которые они проделывали с другими детьми, когда те ложились спать. Они брали руку ребенка и опускали в теплую воду...
Не то чтобы это был сон. Во-первых, было намного лучше. Но слова Лизы показались ей странно знакомыми, когда она пришла в себя, как будто она слышала их, но
Сценка в кафе 
webmaster@3iks.ru