завязать со старым, а если они помогут мне, то я буду должен им. Это все негласные законы, - тебе помогли, - значит, и ты тоже не должен отказать в просьбе. А просьбы всякие могут быть..., от нескольких лет, и до пожизненного.
Например, собрались люди на дело, а один из них заболел, или еще что случилось, вот они и просят тебя заменить его, ну просто на шухере постоять... Или вход прикрывать, пока они банк будут брать..., вроде все ничего, но если повяжут, то пойдешь по делу как сто процентный соучастник. А если перестрелка начнется, то тоже, тебя никто не пожалеет, ты для ментов такой же отморозок! Конечно же, если все удастся, то тебя обязательно отблагодарят.
Насколько, - это зависит от того, как ты рисковал, и как проявил себя в деле. Если на шухере стоял, - это одно, а если делал все тоже, что и все, то можешь рассчитывать на равную долю, а это может быть очень даже не мало!
Но я не хотел быть кому либо должным, конечно же, можно отказаться от просьбы, ни кто тебе ничего не предъявит, но об этом пойдут базары по пересылке, и люди станут к тебе по другому относиться.
Я решил так, что страх того, что они от меня услышали, сам сделает свое дело. Они знали меня, знали мои связи с криминалом, даже знали, что у меня есть ружье, и потому, сейчас им не позавидуешь. Они сейчас как затравленные звери, в ожидании, в неизвестности, ко всем подозрительные...
Так что, я решил применить тактику хитрожопых и коварных япошек, - зачем атаковать противника в лоб, когда можно выждать, и дать ему возможность, измотать себя, а затем, легко уничтожить!
А я собрал свое шмутье, отключил свой телефон, и поехал к своему другу в деревню. Мы сидели с ним не один год, и он часто приглашал меня к себе, жил он в отдаленной, полузаброшенной деревне, где всего несколько домов.
Встретил он меня с объятиями, был рад моему приезду, мы пили чистейший самогон, настоянный на травах и кедровых орешках. Закусывали свежим барашком, зажаренным на углях, и овощами со своего огорода.
Я немного отошел, переключился, мы ходили на рыбалку, даже два раза на охоту, рыбы и дичи там было полно, места не людные, глухие. Я помогал ему по хозяйству, пилил и колол дрова, делал ограду для загона, а после работы, мы ходили в баньку по черному, и конечно же, после нее баловались самогоном.
Две недели пролетели незаметно, но, как говорится, - пора и честь знать! Мы попрощались, и вот я уже в городе, в этом шумном, загазованном муравейнике. И опять на меня накатилось прежнее состояние тоски и уныния.
Мне было одиноко в этой опустевшей квартире, я с таской смотрел на то, что напоминало мне о ней. Я решил поехать в управление, и попросить начальство перевести меня в другой отдел, туда, где мужики работают вахтовым методом.
Мест сейчас не было, но зато была свободная вакансия на сезонную работу, сразу на полгода, на поиск нефти, работа тяжелая, вдали от населенных пунктов, бурение скважин, взятие проб, таскание на себе всякой тяжести и т. д., потому и было свободное место, что мало кто соглашался на такую работу.
Но для меня, это было в радость, я мог на целых полгода уехать из этого болезненного для меня места. Хоть куда, лишь бы не один на один с этими мыслями, с этой тоской, - бежать оттуда, где все напоминает о ней!
Как-то, будучи в городе, оформляя документы, я возвращался домой, и столкнулся
Солнечный мальчик 
webmaster@3iks.ru