себе все, что нужно», и ускакал, дальше воровать народные деньги. Все прошло как-то слишком легко и быстро, но это Алиса списала на свою неотразимость и сексуальность. Пока ей нравилось все: и богато обставленная огромная квартира в тихом районе, и пачка «зеленых» на столе, и ощущение свободы. Не надо думать, где заработать, и как прожить еще один месяц.
«Подумаешь, можно и потерпеть раз в неделю. Чаще вряд ли будет приезжать. У него, наверное, и не стоит уже как следует».
Она поняла, что ошиблась, когда на следующий день, ее благодетель Николай Иванович, привел с собой слащавого паренька. Ничего не объясняя, вручил Алисе какую-то коробку, спустил свои дорогие штаны, и уселся в кресле, явно приготовившись наблюдать за каким-то действием. И при этом, собираясь банально мастурбировать.
— Ну, что застыла? Доставай подарок!
Паренек в это время уже разделся и встал на четвереньки, а Алиса все еще стояла, как истукан, смотря внутрь коробки. В ней оказался... страпон. Черный, толстый, с ремешками. На дне коробки нашелся и тюбик со смазкой.
— Я не буду... я не какая-то извращенка. Мы так не договаривались...
Николай Иванович, ни слова не говоря, натянул штаны, кинул пареньку сто долларов, и тот поспешно одевшись, вылетел из квартиры.
— Дмитрий, поднимитесь ко мне, пожалуйста, оба. — Преувеличенно вежливо проговорил Николай Иванович в трубку.
В квартире появились два узколобых охранника, Дима и Иван. Николай Иванович сокрушенно вздохнул:
— Вот, не слушается. Примите меры, я вас очень прошу. А я пока вздремну.
От довольных ухмылок охранников Алисе стало не по себе.
«Бить будут? Ага, и возможно даже ногами», — невесело пошутила про себя Алиса, плотнее запахивая короткий халат.
Иван, обхватил Алису за пояс, легко поднял и потащил во вторую спальню. Посадил ее на кровать, и хлестко отвесил пощечину, так что хрустнуло в шее и зазвенело в ушах.
— Шефа надо слушаться во всем! Если не нравится, плати неустойку и выметайся.
Алиса, прокляв все, прокричала:
— Ну и уйду! Сколько там ваша неустойка?
Дима наклонился, посмотрел в ее испуганные глаза, и зловеще проговорил:
— Сто тысяч. Долларов.
И тут же заржал, придурок, наблюдая, как у Алисы от удивления вытягивается лицо.
«Вот я дура! Надо же было так попасть... Что мне делать-то теперь?»
— Простите меня, я все поняла. Я больше не буду... То есть, буду слушаться. Только не бейте, пожалуйста.
Откуда-то взялись слезы. Она не помнила уже, когда последний раз плакала. Но когда сжимается сфинктер и в груди от страха не хватает воздуха, не получается думать о гордости. Слезы потекли ручьем, Алиса жалобно всхлипнула.
— Нет уж, извини. У нас приказ, и мы его выполним.
— Что вы собираетесь со мной делать?
— Будем учить тебя подчинению. Быстро и больно, чтобы запомнила. — Произнес Иван будничным тоном, как будто они делают это каждый день.
— Раздевайся.
— Зачем это? Не буду я тут перед вами... — Алиса сделала вид, что не понимает, что сейчас должно произойти.
Иван несильно шлепнул ее по щеке еще раз.
— Делай, что говорят.
Она, все еще не веря в происходящее, медленно сняла скользкий шелковый халат. Парни как по команде присвистнули.
— Вот это сиськи!
Дима бесцеремонно взвесил ее грудь на ладонях.
— Ванька, да тут пара кило сисечной массы! Мне бы столько в бицухе.
Алиса отбросила его руки и прикрылась. Соски уже предательски напряглись, и встали торчком, почувствовав прикосновение мужских пальцев.
— Не надо...
— Не строй из себя целку, дурочка.
Он больно ущипнул ее за грудь, и Алиса от неожиданности закричала:
— Ай! Что вы делаете, гады!
— Громче кричи. Шеф должен слышать, как ты встаешь на путь исправления.
Иван повалил ее на кровать, и, разорвав трусики, с такой
Я - домашний раб 
webmaster@3iks.ru