Жена капитана второго ранга Воронцова — начальника отдела материального обеспечения флота была на редкость очень красивой, молодой женщиной В ее стройной фигуре, где все формы женского тела соответствовали таким миниатюрным размерам и обладали такой притягательной силой для мужских глаз, когда те оказывались в ее отдельном кабинете, где она не только стучала на пишущей машинке, но и поглядывала на свое отражение в большом зеркале, висящем на стене прямо напротив нее. Со стороны чувствовалось, что видя себя в черной юбке выше колен и с глубокими разрезами сбоку почти до пояса, толстым красным ремнем, обнимающим ее мягкое тело с большой черной пряжкой прямо у пупка, не давали покоя не только молодым офицерам, начинающим службу в этом отделе, но и самому начальнику службы, который называл ее миленькой леди.
Она мило улыбалась ему, внимательно выслушивая его указания, не забывая поглядывать на свое отражение в зеркале, где за ее спиной молодые офицеры подавали друг другу такие немые, но всем понятные сексуальные знаки, что только полный профан, и тот бы сразу понял, чего хотят мужики от этой красотки. Они даже и не подозревали, что в такие минуты она сама себе нравилась, так как именно сейчас ее тридцатилетнее тело было необыкновенно красивым и заманчивым. Об этом в отделе знали не только все женщины, ревниво смотрящие на красавицу секретарь-машинистку, но и офицеры, внезапно влетающие в ее кабинет с просьбой срочно переделать вот этот абзац в своем донесении. Вероника тут же впивалась голубыми глазками в текст, садилась на свой вертящийся стул, не забывая выставить ножку из — под юбки так, чтобы проситель мог увидеть и оценить не только ее коленку, но и край голубоватых трусиков чуть выше нее.
Парень начинал глубоко дышать, и тут Вероника, подняв глазки на покрасневшее лицо офицера, вежливо просила его присесть на стул у окна, на что каждый из них всегда отвечал; «Спасибо. Нет, я пока постою... «. И он стоял, мучительно пытаясь мысленно усмирить поднявшийся в брюках мужской предмет, который уже был оценен легким взглядом опытной машинистки. Но, когда к ней заходил адмирал, он просто приказывал ей забрать машинку и войти в его кабинет, для составления срочного донесения. Раздавался за ее спиной знакомый щелчок замка в двери, адмирал подходил сзади, обнимая ее за плечи и строго шепча: «Ну, поставь на столик эту бандуру! Сейчас чайком побалуемся. Она уже знала, что этот «чаек» у нее между ног, поэтому, улыбаясь, садилась на его стол так, чтобы ему было удобнее снять с нее эти волшебные трусики, которыми он потом подтирал ее и себя, пряча их в глубине сейфа. Такой «чаек» они пили, как, правило, по понедельникам и пятницам, отнимая у рабочего времени не более часа на эту процедуру. Затем адмирал открывал замок и громко выговаривал секретарь-машинистке на ее ошибках, допущенных в предыдущем донесении, что он делал обязательно при вошедшем офицере или одной из женщин отдела, которые потом шушукались между собой, понимая этот хитрый маневр. Сотрудникам отдела давно были известны эти «разносы» секретарь-машинисткам, которые работали у него, как правило, не более шести месяцев, убывая потом в родильное отделение военно-морского госпиталя.
Но, как говорит народная мудрость «И на старуху бывает проруха». Так случилось и с Вероникой. Когда ее любовник начал качать ее в очередной раз, то его благоверная тихоня-женушка ворвалась в адмиральский кабинет, так рванув дверь на себя, что старая дверь не выдержала и открылась, чуть не убив сорокалетнюю адмиральшу. Та засветила мужу такую оплеуху, что он полчаса корчился на диване, а на
Интервью 
webmaster@3iks.ru