Нина была женщина современная и придала ситуации обыденность, позволила себя поцеловать, но дала понять, что пока это пока дружеский жест не более.
— Ну, куда идем? — легонько отстранив его на второй, совсем уж смелой попытке ее облобызать, чуть ли не с проникновением языка.
— Приглашаю тебя в кафе, тут за углом.
— Полагаешь, я не знаю своего района?
— Почему?
— Ладно, пошли...
Они вышли на улицу. Дождь припустил, теперь он не моросил, изливал с небес потоки воды. Олег раскрыл черный мужской зонт и пригласил под него Нину. Конечно, зонт был большим, но не настолько, чтобы она могла идти под ним, не прижавшись к Олегу, чтобы не попасть под струи проливного дождя. Нина отметила, что ее галантный кавалер все просчитал, заодно и то, что надевая плащ, она и не подумала взять зонтик. Так они и пошли в обнимку. Немного мешали очки, но снять их Нина не могла, в роли поводыря, она пока Олега не представляла.
Нина думала, мечтала, как они вернутся из кафе к ней домой. Как Олег снимет их с ее распахнутых глаз и бережно уложит в футлярчик — подарок от фирмы производителя. Она постарается не щуриться, когда он нежно станет расстегивать молнию на ее вечернем платье, и даже тогда, когда его рука достигнет ее ягодиц, облаченных в ажурные трусики...
Ее мечты прервал гул мотора, скользящий, то ли скрип, то ли всхлип. Она испугалась и отстранилась от Олега. Проходящей мимо машиной, была поднята волна грязной, маслянистой лужи, словно цунами она окатила Нину с ног до головы. Оптика в тончайшей под золото оправе покрылась радужными пятнами. Нина почувствовала как по ее ажурным черным чулочкам ниже колен, наполняя до отказа туфли, потекла вода, а от плаща пахнуло бензином.
Олег разразился матом, но его услышала только Нина, тот, кому сей народный фольклор предназначался, был уже далеко. Она практически ничего не видела. Ее попытки протереть очки руками привели к тому, что бензиновые разводы заполнили линзы полностью.
— Олег, проводи меня домой, — тихо прошептала она, так же тихо шмыгнув носом.
Теперь Олегу показалось, что они не только почти обручены, но и женаты не один год.
Почувствовав его оторопелость, увидеть она не имела никакой возможности, Нина уже кротко добавила:
— Пожалуйста, Олег. Не надо, ни кафе, ни платка, я хочу домой.
Олег сам открыл входную дверь. Нина автономно прошла прямо на кухню отыскала на столе запасные очки, — простенькие в корявой оправе, сунула гламурные меж чашек на буфете, футляр был где-то там, в спальне, и спасительно прозрела. То, что она увидела, лучше б ей было не видеть. Плащ весь замызган каким-то маслом, словно его окунули в горючесмазочные материалы, солярку или еще что-то вроде этого. Черные ажурные чулки были теперь с радужными разводами, с вечернего платья подкапывало, образуя на линолеуме мутную лужицу, туфли, что в ее эротических мечтах должны быть сняты исключительно последними, после обратной дороги в слепую, утопали в налипшей грязи.
Нина с омерзением скинула плащ прямо на пол. Но ужас! вместе с ним и поползло платье. Разъехалась молния, разъехалась до самых ягодиц, что нервно сотряслись от готового выплеснуться рыдания.
— Нина, тебе помочь? — услышала она, когда ее шикарное вечернее платье оседало в лужу на линолеуме.
Размазывая под очками потекшую туш, скидывая туфли и перешагивая через свою мечту, Нина не ответила, она поспешила в ванную. Закрылась и взвыла.
Сладкое воспоминание 