на большое расстояние, человечество познала на несколько тысяч лет раньше, заодно и секс по телефону.
Буквально плавая нервными окончаниями в сказке, царица амазонок прогнулась, теряя уста Змея, сделала ещё один тонный выдох. Облизалась остреньким язычком, словно от клубники, во рту стояла сладкая сушь...
Открывая глаза, пробуждаясь от любовного дурмана, Светка огляделась, но в храме Золотого Полоза не имелось автоматов с газ-водой, а сейчас так хотелось ещё и лимонадом «Буратино» полакомится, послушать, как урчит в животике и щекочет пузырьками в носу.
— Змеюшка! Выдерни волосок, а! Пить хотеться...
Сползший немного на сторону Змей, даже не поинтересовавшись — зачем? провел широкой ладонью по её груди, огладил пупок и запустил пальцы ниже...
— Ай! Ты чего?! У себя надо было дернуть!
— Божественные лучи попусту расточать! А ещё Верховная жрица! — переворачиваясь на спину и рассматривая добычу, ответило Светило.
— Дай сюда! — Света потянулась за утерей.
— Не отдам! Вставлю в кулон, в память о тебе, царица!
— Даааа! Сейчас я у тебя всю растительность повыдергиваю! — Светка навалилась на него грудью, оглаживая кудри.
— Ухи, ухи! — вскричал Змей.
В результате борьбы, Верховная жрица, в буквальном смысле, оказалась верхом на Божестве, крепко зажав своими коленями его торс.
— Сдаешься?
— Трофей не отдам! Что от любимой взято — то свято!
— Ну вот, — пить расхотелось! Кстати, где ваша солнцеликость шлялось все это время?
— Проснулся, тебя нет, гостиницы нет! Лежу у Голубоватого камня, один-одинёшенек! Вместо любимой, в руках книга «Дневник Мата Хари».
— Бедненький...
— Ну, думаю, опять вездесущая Светка куда-то влезла. Посидел, погоревал...
— Уж прямо?! Ещё скажи: поревел! Ладно. Считай, что поверила!
— Книгу, почитал...
— Змей, не разочаровывай меня!
— Титульный лист. Там дата — одна тысяча девятьсот девяносто второй
— Ага! Дальше...
— И пошел я искать пропажу. Долга иль коротка дорожка, а привела она меня на бал графа Демидова. Прямо к Версофии, под опахало, что веером зовется. Она-то мне и дала клубочек указующий, — в каких Палестинах моя милая запропастилась. Правда, клубочек тот, не доходя до нее оборвался. Но кое-чего всё ж указал. Что жила Премудрая Медведица, какое-то время, в теремке ювелира. Звали того искусника Арон Моисеевич, с ним лягушка-путешественница опять и запропала.
— Сейчас в лоб получишь!
— Дальше слушать будешь?
— А то!
— Ну, так вот, слушай. Вернулся я в одна тысяча восемьсот тридцать второй год, отыскал юную красавицу Цецилию Фердинандовну...
— Змей, не зли меня!
— Так и быть — просто, юную. Претензий к возрасту нет?
— Нисколечко.
— Нарисовал с неё миниатюру. И подарил с напутственным словом: как стукнет тебе, дева юная, девяносто лет и два года придет к тебе добрый молодец из земли Сибирской — денег просить станет! Так, ты денег ему не давай! А подари эту самую миниатюру возлюбленной его, именем Глафира Андреевна... Дальше, ты уже знаешь.
— Арон Моисеевич понравился Циле? А то, он переживал! Вдруг, говорит, второй раз, она на меня и не посмотрит.
— Посмотрела — это точно. А дальше не знаю. Пришлось оставить голубков на попечение поручик Клястежского гусарского полка. Уж больно ты попой аппетитно виляла! Даже пришлось у Аланеи железный шар с цепи сорвать и в било бросить, чтобы тебя остановить. Вот разошлась.
— Так да!.. Мог бы и не смотреть, не больно и надо!
— Слушай, Светка! Вроде все пазлы сложились, а всё же одного не достает. Картинка в моей голове с дыркой.
— Заштопаем. Ты спрашивай, Змеюшка, спрашивай.
— Ну, если позволяешь! Тогда вопрос на миллион: кое такое этакое, в списке рукописи, что князь Арон Моисеевич Гундоров нашел при захоронении силиконовой куклы, бедняжки Синди, на перекрестке трех дорог?
МОЙ РАЙ НА ЗЕМЛЕ 
webmaster@3iks.ru