обожгли мои губы страстью. Я ощупал (а) тело — Валюша надела бельё. Видимо то, которое оставалось в бане. Радует, что она не совсем распутная, чтобы пройти мимо нескольких дворов без белья.
— Кушать хочешь, миленький? — нехотя отстранившись от моих губ, спросила девушка. — Я сала с хлебом и огурцы с помидорами принесла. — Валя ухватила меня за эрегированное хозяйство и потянула к столу. — Нам нужно покушать! Особенно мне... ! Чтобы любить тебя, мой сладкий, мой желанный.
Я присел (а) на диван, посадил (а) на свои колени Валюшеньку.
— М-м-м! Ты мёдом пахнешь! — будто не ведаю причин такого аромата, я поцеловал (а) девушку в шею.
— У нас своя пасека... Нет, не здесь. Там пока папа с дедом Семёном и братом. А мы с мамой здесь помогаем дедушке Ване. А ты откуда?
Я сказал (а), что сирота. Хочу стать профессиональным военным. И днём наша часть погрузится на транспорты и куда нас перебросят военная тайна. Намекнул (а) на конфликт на Кавказе.
— А девушка у тебя есть? — прозвучал, я считаю, глупый вопрос. Но я не упрекнул (а) девушку — она была сообразительна в одних вопросах, но абсолютно наивна в темах отношений с парнем.
— Даже четыре! Две из них уже не дождались меня... Написали, что влюбились в другого. Такая вот сука-любовь.
— Всем целки ломал? — откусывая по половине куска хлеба с салом, задала следующий вопрос Валя.
— Ага! У меня нюх на девственниц. Нынче утром побежал куда глаза глядят, заметил тебя. — я так же глотал (а) куски плохо пережевав их.
— А я тебя дождусь! Ты мне с десяти лет начал сниться. Потом, когда я стала девушкой, сны изменились. Имени твоего я не знала, но образ твой и наглость, с какой ты сжимал мои сиси и... писю, помню.
— Я наглый?
— А то нет?! Через пять минут знакомства завалил на травку, сломал целку! Забыл... ? Да я мечтала о прогулках в садах, танцах и свиданиях под луной. Но ты знаешь, твоя напористость и наглость мне понраву. — девушка закусила хлеб с салом томатом, облизала губы и дождалась меня. Но губы я не смог (ла) облизать. — Лёшенька, я ВСЯ твоя! — она облизала мои сальные уста своим безудержным поцелуем.
В противовес страсти поцелуя, Валюша расслабила тело, податливо приняла позу безвольной одалиски, откинувшись на подставленный мной сгиб локотя.
Подвергнутый страсти, я не заметил, как мы оба обнажились. Очнулся я, лишь вкушая соки из писечки моей любимой. Ох, какой дурман! Он кружит моим сознанием, повелевает внюхиваться, впиваться губами в средоточие нежности, добираться удлинившимся языком до дна вагиночки.
Коснувшись им зева матки, я привёл в действие оргазм Валюши. Она сдавила мою голову бёдрами, руками. Её затрясло, скрутило тельце и перекрыло дыхание.
Но меня уже не остановить — вкусил свежайшей слизи и решил испробовать, что там осталось в анусе, после предыдущего визита моего члена, не всё ли она вымыла из него. Обычный человек возможно не различил бы разницы, но моё звериное чутьё обнаружил в складках «звездочки» и нотки вазелина от введения воронки, и мёд, смазавший не только мой
пенис, но и сам сфинктер, но больше всего чувствовался вкус спермы.
Валюша пыталась чем-то возразить, мол это не гигиенично лизать анус. Но все эти полу фразы, полуслова, говоримые сквозь спазмы оргазмов, выкручивающих не только тело, но и её язык, были теми самыми подтверждениями моего суждения о Вале, как о девушке с разными отношениями к обыденности и половым сношениям. Она боялась принять предварительные ласки, как этап коитуса и ждала лишь
Секс в поезде 