осторожно, что бы не разбудить маму, я исследовал и рассмотрел все, что меня интересовало. А потом принес одеяло, лег рядом, укрыл нас с мамой и уснул.
Проснулся, когда в комнате было темно.Мамы рядом не было. Она на кухне сидела у стола, подперев голову руками и о чем-то думала. Я молча подошел, встал возле нее на колени и уткнулся головой в ее живот.
— Теленочек мой! мамку непутевую забодать хочет.
— Ты путевая!
— Какая же путевая спит со своим сыном? Дура я набитая.
— Мам, ты не дура.
— Да знаю, что дура. Только вот не жалею. Мал ты еще и не понимаешь, каково это без мужика столько времени. А теперь у меня есть свой мужичок. Есть ведь? Будешь мамку любить?
— Я тебя и так люблю.
— Да я не о том. будешь мамку ебать? Не противно?
— Мам!...
Слова застряли в горле комком. На маминых ногах халатик распахнулся, показал низ живота и рыжий треугольник волос. Мама гладила меня по голве а я поцеловал ее животик, потом лобок.
— Ты что? Ктоже там целует?
— Ты вкусно пахнешь. Ну дай поцелую.
Настойчивость молодости победила и мама слегка развела ноги. Но все одно я не доставал до заветного места, что так чудесно пахло и манило меня. И тогда мама немного сдвинулась на табурете, подалась навстречу. Ее промежность раскрылась и я поцеловал распахнувшиеся губы. Было такое впечатление, что мама вдохнула и не может выдохнуть. Ее тело трепетало.
— Не надо! Ну не надо же! Отпусти!
Сама прижимала мою голову к себе, вминая лицо в пизду. Не знаю, откуда и что взялось, но я целовал эту пахучую часть маминого тела, всасывал в себя плоть половых губок. Видимо попал на клитор, о котором тогда имел весьма смутное представление. мама задергалась и из нее что-то потекло. Сильнее прижав меня лицом к себе, чуть не придушив, мама содрогалась, бедрами плотно сжимая голову сыночка. Но вот расслабилась, успокоилась.
— Довел мамку до оргазма, паршивец! А у самого стоит. Стоит?
А как не стоит. Еще как стоит.
— Ладно, пошли, успокоим его.
Мама пошла в свою спальню, а я как на веревочке, за ней. В спальне она сняла халат, бросила его на спинку кровати и легла. Широко раздвинув ноги ждала, пока я торопливо стягивал с себя трусы. А потом приняла на себя мой вес. Помогла попасть в дырочку.
— Не спеши. Успеешь. Женщины не любят торопыжек.
И мама начала обучать меня искусству любви. В последующей жизни я не раз с благодарностью вспоминал мамины уроки, когда женщины в слезах радости извивались подо мной.
Так и уснули, обнявшись. Под утро у меня вновь встал. Мама лежала на боку, спиной ко мне, подогнув колени. И я не удержался. Нашарив в темноте вход, медленно вошел. Мама во сне приподняла ногу, а когда я вставил в пизду торчащее орудие, опустила ее и в такт моим движениям задвигала задом. И опятьмы кончили почти вместе. Вообще поражаюсь как мы с самого первого раза сумели так приноровиться, что кончали вместе. Редко когда у нас не совпадало. И тогда, если я поторопился, помогал маме руками и языком. И мама, разрядившись раньше меня, продолжала, после небольшой передышки, помощь сыну.
И вот теперь я раздвинул мамины ноги, развел рукой губки и присосался к пизде. Мама сама, положив руку на лобок, двумя пальцами держала разведенные губы, что бы мой язык беспрепятственно мог ласкать ее. Она начала подбривать пизду, оставляя волосы только на лобке. Я помогал ей. мать смеялась
Мама, любовница. Часть третья. Новая жизнь. 
webmaster@3iks.ru