В кухню заглянула Татьяна, – Привет работникам общепита! – весело поздоровалась она, приподнимая крышку на кастрюле с отварными макаронами. Втянув носом аромат жареных кур на чугунной сковороде, радостно изумилась
– В честь чего такая роскошь? Ко дню Конституции что ли? Сегодня обычный выходной, могли бы с завтраком не спешить.
– В общепите выходных не бывает, – недовольно оттолкнув от плиты дочь, напомнила Пелагея Кузьминична, снимая с огня сковороду. Настя, огурчики порезала? Погоди не выставляй на стол, сметут за раз. Посуду несите, –торопила помощниц заведующая, раскладывая гарнир по тарелкам. Танька, чем совать нос по кастрюлям, хлеб нарежь. Полинка, чай заварился? Давай разливай по кружкам. Что-то посуды не хватает, опять, идолы, в общагу утащили, вот будут жрать в очередь. У меня сервизов нет и хрусталя тоже. Таня, скажи бригадиру, пусть ребята тащат пустую посуду из дому.
– Мам, да я сама скорее сбегаю, ещё пустые консервные банки принесут, вызвалась дочь, выбегая из кухни.
– Поторопи их, пусть приходят, отдельно кормить не буду, – напутствовала Кузьминична Татьяну.
Добежав до общаги, она поднялась на крыльцо. Распахнув дверь в комнату, Таня увидела, что половина бригады всё ещё валяется на койках. Старый мастер скоблил станком трёхдневную щетину, сидя за столом перед маленьким зеркальцем, болезненно морщась. Стожков Виктор умывался под рукомойником с полотенцем на плече. Ещё двое резались в карты, поставив табуретку между кроватей.
– Доброе утро, – крикнула Татьяна в дверях, осматривая просыпающуюся общагу, – так, где тарелки с кухни прячете? Из консервных банок из-под кильки будете есть. Сенька, быстро собери со всех тумбочек кружки, плошки, ложки и пошли на кухню, их ещё мыть надо. Роман Николаевич, мать велела через десять минут всем сидеть в столовке. Разогревать по новой не будет, есть будете остывшее. Собрав в таз найденную посуду, Сенька протянул его Татьяне.
– Сам неси, мне что ли за вами ещё таскать. И бутылки выкиньте на яму. Всю комнату угваздали сапожищами. Вот, Пелагея Кузьминична, вам задаст – лентяям. Сеня, пошли.
– Ты, что такая строгая с утра, – спросил Колпин Татьяну, подходя к столовой – не забыла, что хотели сегодня проверить ключ к ящику.
– После завтрака сходим, смотри, чтобы Юрка за тобой не увязался.
Митрохин лежал на койке, заложив левую руку под голову, на правой, согнутой в локте лежала голова спящей Натальи. Мягкая ладошка покоилась на груди Павла Николаевича. Тихое посапывание девчонки, горячее колено под одеялом, лежащее на бедре мужчины, приятная, утренняя дрёма, после бессонной ночи, не давала очнуться под лучами солнца, падающих через окно сторожки. Настырное жужжание мухи, скользящей по стеклу, мерный шаг ходиков на стене проникало в сознание Митрохина, принуждая сбросить утреннее оцепенение и вернуться к действительности начавшегося дня. С усилием приоткрыв глаза, Павел Николаевич, оглядел спящую сторожку. Кровать Полинки пустовала, под накрытым одеялом, придавленным взбитой подушкой. На двух других спали Рудникова и Зинаида, отвернувшиеся лицом к стене. На часах стрелки подходили к семи и время собираться на завтрак заставило Митрохина сбросить с себя сонливость. Женщин он решил не тревожить, незачем им толкаться в столовой с мужиками, придут попозже. Освободившись от жарких объятий Натальи, Павел Николаевич не спеша оделся и накинув куртку вышел, тихо притворив за собой тяжёлую дверь.
– А что же ты свой гарем не привёл? – с издёвкой встретила его на кухне Кузьминична, – или паранджи на всех не хватило. Так у меня на складе чистые мешки возьми.
– Тебе язык почесать не об кого, мать, – хмуро огрызнулся супруг, садясь за столик.
– Чего такой серьёзный или молодухи плохо ублажали?
захотелось жену зделать шлюхой 3 
webmaster@3iks.ru