сел и посмотрел вверх. Возле его лица красовалась гладко выбритая Ксюшина киска.
– Давай, приступай уже, видишь, уже ниточки смазки свисают, почти до пола достают.
Лёша прильнул к пизде и начал лизать влагалище, а носом буравить крупный клитор. Девушка с надменной улыбочкой смотрела ему в глаза и приговаривала:
– Теперь я – твоя госпожа, а ты – мой пёсик для клиторально – вагинальных утех.
Она потрепала его за уши, и вдруг с первого этажа послышалось: «Я дома!»
– Блин, мама с работы вернулась! – прошипела Ксюша. – Быстро на кровать! И объясняй мне что – нибудь.
Она отстегнула ошейник, закинула его под кровать, надела халатик, уселась рядом, взяла конспект, и начала делать вид, что вникает. Лёша вытер влажное личико об плед, и тут вошла Надежда Альбертовна. Женщина чуть за 40, стройная, и с холодным пронзительным взглядом.
– Ах вот она где!.. Ой, да мы тут не одни! С кавалером, да Ксюшенька?
– Мама, это Лёша, он мне объясняет… что я не понимаю, – заикаясь залепетала девчонка.
– Здравствуйте, Надежда Альбертовна.
– Ну, здравствуй, Алексей. Ты уж поднатаскай эту троечницу – тусовщицу. А то стыдно за неё. Не буду вам мешать.
Злая мегера удалилась, и халатик тут же слетел с Ксюшиного тельца. Ошейник снова оказался на Лёшиной шее, и девушка прошептала:
– Ну, на чём мы остановились? Давай, становись в позу и объясняй материал прямо мне в пизду. Я так лучше усваиваю.
Лёша уткнулся в промежность и стал бубнить, а троечница переступила чере
з него, зажала ляжками голову и стала буквально ебать лицо парня с чавкающими звуками, периодически натягивая поводок. Она старалась на дышать слишком громко, но всё равно от Лёшиного гула, мычания и бубнения прямо в пизду, она то и дело, то постанывала, то повизгивала. А Лёше оставалось глотать все её выделения, коих набегало прилично.
Когда Ксюха поняла, что не помнит, сколько раз кончила, она развела ножки, и Лёша выпал из объятий и пытался перевести дух. Из её вагины всё ещё текла конча и попадала прямо на Лёшину голову. Она слегка присела и вытерла пизду об его затылок.
– Иди умойся, – громко дыша прохрипела Ксенька, и потом приходи в столовую, ужинать будем.
Не шее у него остался след от натянутого поводка, поэтому эти двое сидели и краснели за общим столом, когда Надежда вдруг поинтересовалась:
– Ну, как позанимались?
– Ваша дочь очень способная, – прожевав рыбу вдруг выпалил глупость Лёша.
– А я вижу! – Многозначительно отметила маман.
– Мамочка, а Можно Лёша у нас ночевать останется, а то мы допоздна заниматься будем?
– Да без проблем.
Студентики отужинали и отправились наверх догрызать гранит науки. Лёша предложил вести себя прилично, застёгивая поводок на шее.
– Хорошо, я буду делать задания, но мне придётся писать сидя за столом…
– Ладно, тогда я под столом буду делать тебе куни, чтобы ты не капризничала.
В комнате воцарилась идиллия. Каждый был на своём месте: Ксюха делала задание в наушниках с любимой музыкой, а Лёша утопал в ароматах её сочной промежности. Кончать она больше не могла, поэтому просто нежно обнимала ляжками его голову и наслаждалась лёгкими посасываниями клитора. И не мудрено, что когда в комнату вошла мама с подносом фруктовой нарезки, её проигнорили, потому что не слышали.
– Ксенька, ты охренела?! – рявкнула мать, когда увидела Лёшу, работающего у неё между ног языком, да ещё и на поводке.
Она сорвала с дочери наушники, перепуганная до усрачки дочурка вскочила из – за стола и уставилась на мать.
– Блядь, так вот чем ты тут занимаешься, целка охреневшая! Парня на поводок взяла! Да лучше бы
Подруга 