приспущено. Оно как бы невзначай с него спускалось и тем самым придавало уже совершенно иное настроение.
— А это... – он сказал так, как будто она обратила на какую-то букашку. – Плечо.
— И только? – ей стало даже немного обидно.
— Да, просто плечо. Я продолжил линию шеи. А тут платье. Решил, что не гоже, вот и добавил легкости, – Сильвестр Павлович поднял свою шевелюру и взглянул на нее. – Не надо было?
Анастасия еще раз взглянула на рисунок.
— Нет, вы правы, - она наклонила голову, пытаясь лучше рассмотреть линии – просто не ожидала.
— О!... - он задумчиво посмотрел в потолок. – А что мы вообще ожидаем?
Она пожала плечами.
— Мы не можем жить по писаному, иначе стало бы очень грустно. Представь, что вы знаете, что и когда делать, вам хочется, но не можете совершить рискованный поступок, потому что нельзя, там об этом не написано. Разве так интересно жить? И была ли тогда эта жизнь?. ..
Ее глазки удивленно посмотрели на него.
— Нет конечно. Мы в праве делать сами то, что желаем, – сделала свое умозаключение Анастасия.
— Не спеши с такими выводами, барышня, – он оперся о подоконник. – Если вы пришли сюда, это не означает только ваше на то желание.
— Почему? Это решила только я.
— Нет, не вы, – казалось, что ему был не интересен этот разговор, – а множество обстоятельств, к которым вы не имеете никакого отношения.
— Как это так?
— Сперва это ваша матушка.
— Но она спала и не знает.
— Да, не знает. Но она вам не поручила никакой работы, и вам бы тогда пришлось о ней думать. Сегодня прекрасная погода и это позволило вам пройтись, а вчера вы отдохнули хорошо, но почему? Да и стоит ли вести такую линию расчетов? Мы никогда не найдем истинны, слишком много факторов влияния. Мы это делаем именно потому, что нам этого хочется.
Анастасия поняла, что это действительно так.
— А этот рисунок я написал так, как мне это показалось в данный момент наиболее подходящим, под мое настроение и под ваше состояние, – он развел пальцы в стороны, как бы делая широкий жест. – Видели бы вы себя со стороны.
— А что такого во мне?. ..
— О... - многозначительно потянул он. – Вы парили, вы просто излучали состояние этого утра. Вот я и нарисовал вас так.
— Спасибо.
— Спасибо вам, я только художник.
Они расстались. Анастасия целое утро думала об этой встречи, а придя домой, встала перед зеркалом и постаралась приспустить платье с плеча, так, как это было на рисунке. Но угол зрения не позволял это сделать. Он нарисовал немного снизу, а она смотрела только сверху.
На следующий день, когда чуть засветало, она снова побежала в развалины конторы. Старичок пришел чуть позже, но пришел. И они снова говорили. Он даже не удивился тому, что она пришла. Он просто сел и начал рисовать. В этот раз Анастасия уже знала, что он рисует ее, ей не терпелось увидеть результат. Она пыталась не крутиться, но это не нравилось Сильвестру Павловичу. Он шутил, а она смеялась и вертелась на стульчике, а он продолжал рисовать.
По окончанию работы барышня подбежала, можно даже сказать, подлетела, и впилась глазами в рисунок. Она была нарисована в пол-оборота. Стройная спинка, гордо поднятый подбородок, волосы завязаны в косу, сверху красовался венок из полевых цветов. Немного смутилась. Плечо было пологим, как сугроб после вьюги, гладким и длинным. Платье спало с него и лежало на локте, спина была открытой.
Излияние души 
webmaster@3iks.ru