завязанные узлы на руках, а ноги Жорж развязал сам и схватив Пелагею за руку, потянул к выходу.
Странная парочка бежала по уже уснувшей Большой Никитской — какой-то господин во фраке, и обнаженная молодая девушка измазанная спермой, с платьем в руках. Редкие прохожие останавливались, и смотря вслед, укоризненно качали головами.
Они забежали в темный проулок, и Пелагея, наконец-то, оделась.
— Что они с тобой сделали?
— Жорж, поехали домой, — ответила она и обмякла.
Очнулась в постели, голая и мокрая — Федор обтер ее влажной ветошкой. Он как раз начал наносить мазь на уже фиолетовый синяк. Увидев, что Пелагея открыла глаза радостно замычал, но тут же нахмурился, и размахивая руками попытался что-то объяснить.
— Федор, я не понимаю, — слабым голосом сказала она, и перевернувшись, показала на горящее красным клеймо:
— Смажь лучше здесь....
Он взревел так, что прибежал Жорж с кухни, где пытался сам сварить кофе. Федор стал целовать ее обожженную ягодицу и заплакал.
— Чего он хочет, Жорж?
— По-моему, ему надо знать, кто и где сделал с тобой такое.
— Зачем?
— Спроси у него...
— Ну, расскажи ему.
Он увел Федора на кухню и пока тот варил кофе, все подробно пересказал. А Пелагея провалилась в сон.
Проснулась от запаха кофе, и от того, что Жорж гладил ее по голове. Пелагея отхлебнула из протянутой ей чашки, и хриплым от сна голосом сказала:
— Спасибо... А где Федор?
— Схватил топор и убежал.
— Куда? Что ты ему рассказал?
Он потребовал написать адрес на Никитской... я думаю, для извозчика.
— Что ты наделал? Они же его убьют!
— Прости, но он был очень настойчив. И прости меня, если сможешь, за то, что сегодня произошло... Это целиком моя вина... Готов сделать для тебя все.
— Извинения приняты, партнер, но не бросайся такими словами. Я вот наобещала уже. Так, посмотрим... ты мне должен... одну ночь хорошего секса!
Пелагея рассмеялась, и ойкнула, схватившись за поясницу.
— Задницу мне отбили, гады.
— Ты меня удивляешь, егоза! Тебя только что насиловали четверо, а ты говоришь о сексе?
— Ну, это не считается, это не по любви...
Она притянула Жоржа к себе, и страстно поцеловала.
***
«Московские ведомости 1883 г. 12 августа.
Страшное убийство в самом сердце Москвы!
11 августа, сего года, в собственном доме на Большой Никитской извращенным манером был умерщвлен потомственный дворянин Добрянский А. М. 32 лет и трое его гостей. Личности устанавливаются. По этическим соображениям, и чтобы не травмировать впечатлительную публику, детали происшествия прессе не разглашаются. Но, из доверенных источников нам удалось узнать: полиция считает, что по характеру повреждений, на месте преступления орудовал маниак, так как от тел отделены половые органы, вследствии чего наступила преждевременная смерть этих достойных членов общества. Обещаем уведомлять наших читателей о ходе следствия и далее...»
Раздался требовательный стук в дверь.
«Кого там черт на метле принес»?
Пелагея выглянула в окно, и увидела Жоржа с газетой в руках.
Закатив глаза, пошла открывать.
— Тебя Софья Петровна еще не выгнала, за то, что ты шлендаешь по чужим девушкам?
— Ты читала?
— Конечно! Федор настоящий мужчина, он отомстил своей даме сердца. — С ухмылкой ответила она.
Жорж не понял, обижаться ему или нет, и раздраженно бросил:
— ты бы оделась. Я себя чувствую, как в борделе.
Пелагея раскинула руки в стороны, и выпятив грудь, потянулась.
— Не будь занудой! Я не монашка, а ты и так знаешь все мои складочки и морщинки.
Они прошли в гостиную, и Пелагея сев на диван, задумалась, машинально теребя рыжие волоски на лобке.
— Знаешь, Жорж... не приглашай меня больше на свои приемы. Сыта по горло. Лучше я снова пойду на улицу, там я сама за себя. И извращенцев
Полуосвещённая комната 
webmaster@3iks.ru