Жорж подошел к кровати, и прощаясь, чмокнул ее в щеку. Пелагея обвила его шею руками и поцеловала в губы, страстно зашарив руками по его спине. За что получила нагоняй:
— помнишь, ты клялась, что не встанешь между мной и Софьей? Ты мне как сестра, Поля, и то, что я был твоим первым, ничего не значит. Я тебя люблю... как сестру, и уважаю, как мастера своего дела. Пусть все так и остается, хорошо?
Пелагея опустила глаза и молча кивнула.
— Не провожай, я сам. Заеду в субботу к шести, будь готова.
Жорж вышел, и она обиженно откинулась на подушки. Ей, как и всякой женщине хотелось любви, но вокруг не было никого, кто бы стоил этого. Она не часто выходила в люди, а сами собой приятные знакомства не заведутся.
— Федька, иди сюда!
Притопал Федор, и она без лишних слов запустила руку между ног и показала взглядом, что от него требуется. Федор вытащил член, но Пелагея покачала головой. Тогда он осторожно, как будто они хрустальные, взял ее ноги за тонкие лодыжки, раздвинул пошире, и примостился между ними, высунув язык.
«Что творится в душе у этого бессловесного мужика? Надо его научить читать и писать».
Федор с благоговением приник к промежности Пелагеи, и чуть помедлив, прикоснулся языком. Как художник накладывает широкие мазки кистью, Федор нежно, шершавым языком вылизывал ее, проходя от ануса до клитора. Он боготворил свою хозяйку, и жалел, что не мог ей это объяснить. И готов был порвать всякого, кто посмеет сделать ей больно.
Пелагея выгнула спину, и схватив Федора за волосы, крепко прижала его лицом к горящей жаром вагине.
— С-с-с-с-с! —прошипела она, сжав зубы.
И заметалась по постели, как в горячке, закусив губу и вертя головой из стороны в сторону.
Отпихнула Федора и закрыв глаза, прошептала:
— спасибо, иди...
***
Резиденция генерал-губернатора, или как его официально называют «Тверской казенный дом, занимаемый генерал-губернатором», бывший дом графа Чернышева, располагался на Тверской площади. В этот теплый летний вечер вся площадь была заставлена экипажами и пролетками. Приезжали и уезжали извозчики, среди толпы приглашенных сновали мальчишки, в надежде чем-нибудь поживиться, или просто выпросить копеечку.
Жорж по такому случаю облачился в строгий фрак, а Пелагея в белое платье с длинными рукавами, которое совсем не скрывало ее хрупкие плечи. Глубокое декольте, спускавшееся ниже груди открывало соблазнительный вид, как раз такой, чтобы какой-нибудь сластолюбивый старикашка сунул туда нос, и больше ни на что не отвлекался.
Зайдя внутрь, они остановились перед красивой трехпролетной лестницей с медными балясинами, начищенными до золотого блеска. Пелагея никогда еще не бывала здесь и с любопытством оглядывалась. Поднявшись по лестнице они попали в Белый зал, в котором и будет проходить прием. Она рассмотрев стены зала отделанные мрамором и фигурными барельефами, заметила под потолком хоры для музыкантов, и остановилась раскрыв рот, не отрывая глаз от потолка с великолепными росписями.
— Как красиво!
Жорж только посмеивался.
— Давай о деле. Пока не началась торжественная часть, прогуляйся по залам, покажи себя, а я за тобой следом.
Пелагея пошла в указанном направлении, чувствуя на себе раздевающие взгляды. Ее огненно-рыжие волосы и весьма откровенное платье привлекали внимание мужского пола.
— Как можно, Николай, фуй! — услышала она позади себя, и улыбнулась.
Прошлась по Голубому залу, вышла в Красный, но никто пока не решился с ней заговорить. Войдя в зимний сад, опустилась на диванчик и огляделась. Тут было совсем безлюдно. Садом это было трудно назвать — длинная галерея с несколькими фикусами в кадках, расставленных вдоль стен, и диванчики. Видимо, для «уединенных бесед».
— Милая барышня! Прошу прощения. Мы за вами идем с Голубого зала, и
Десятый сезон. 
webmaster@3iks.ru