Хмурый апрельский день неприметно растворялся в сумерках. Над городом разливалась предвечерняя мгла. В гранитные ступени пристани Дворцовой набережной глухо били волны. Прерывистый холодный ветер шумел над потемневшей Невой. Она широко несла к взморью вспененную волну и лениво покачивающийся ладожский лед, синий и белый, без грязи...
Запоздалая весна приходила в Санкт-Петербург с туманами и ветрами. Не распахивалась еще неоглядная синева небес, не торопились раскрываться набухшие почки, не звенели птичьи голоса. Весна напоминала о своем приходе тяжким плеском реки, сорвавшей с себя ледяные оковы да негромким бормотанием ручейков на мостовых.
Генерального штаба полковник Владимир Николаевич Ивин, встретивший свою n -ю весну, прогуливался по набережным со своей невестой Анастасией Николаевной. Он был намного старше ее. Невысокий крепыш с волевым, но не жестким лицом, заинтересовал ее с первой встречи... В нем чувствовалась сила - не только физическая, но и духовная. Он был ненавязчив, немногословен и этим импонировал еще больше. Взгляд его чуть раскосых карих глаз изучал, но не снедал, и был честным. Ее первое чувство к нему было робким и нежным, как росток подснежника, пробившийся встречь солнцу сквозь толщу прелой листвы и прошлогодней пожухлой травы.
Анастасия Николаевна была дочерью генерала. С отличием окончила Институт. После нескольких лет ожидания, ей посчатливилось получить место классной дамы в казенной гимназии с жалованьем 28 рублей, с перерывом на два летних месяца. Бесприданница - "синюха", которой до двадцати пяти лет полагалась эмеритура за L- летнюю службу покойного отца.
Старый холостяк Ивин отнюдь не был монахом... Каждая встреча с красивой незнакомкой, а таковых было немало, порождала жажду близости, обещая неведомые дотоле оттенки страсти, тайны красоты тела - целый мир новых впечатлений и ярких ощущений... Обычно ожидания не оправдывались. Правда, он всегда помнил француженку на пароходе... Для мадам Дюкур не существовало никаких запретов, никаких низменных частей тела для ласк. Удивительная готовность и деловитость, без всякого стыда...Она многому его научила.
Наслаждение недоступно тем, кто его презирает, оно вмиг улетучивается, едва почует, что может вызвать угрызения совести.
Когда он попросил ее руки, Анастасия дала согласие. Ивин пришел в то возбужденно-восторженное состояние, в которое иногда впадают даже сдержанные люди.
Их венчал о. Павел в храме великомученика и победоносца Георгия в здании Главного Штаба. Потом был поезд до Гельсингфорса и далее в Або ( так "ryska" изменяют щведское Обу, а финны именуют Турку), а оттуда пароходом в Шхеры...
Облитая солнцем гладь моря, свежий его запах, наносимый ветром, легким и ласковым. Мягкие сверкающие облака улеглись вереницей у самой воды. Чайки летят рядом. Лениво машут крыльями. Пароход плавно скользит, оставляя позади белеющий пеной след, не исчезающий сколько хватает взора. День жаркий, но от воды тянет прохладой...
Море вздыхало размеренно и тяжко. Чайки радостно кричали в выси, садились на воду, окунались в расплавленную бирюзу мелководья. Частный пароход два раза в неделю ходил из Або на остров Stor Nagu ( Большой Нагу), где находились почтовое отделение, телеграф и кирка, жил пастор.
Острова в шхерах Нагу, состоящие из гранитных скал, покрытых хвойным лесом, очень живописны и суровы, как и вся Финляндия. Более крупные из них населены, мелкие же островки по большей части необитаемы.
Именно здесь Ивины решили провести медовый месяц, в тишине и покое, вдали от чопорного Петербурга, наедине с суровой природой.
Остров Lille Nagu( Малый Нагу) стал их пристанищем. Величественные розоватые гранитные скалы его поросли черными елями и кудлатыми соснами с вкраплениями светло-зеленого березняка привлекали взор. В одних местах скалы круто спускались в море, в других пересекались долинами покрытыми травой с полевыми цветами и папоротниками, разноцветными мхами и кочками, где в
Рассказ про бедную эмо-девочку 
webmaster@3iks.ru