и компания вожатых отправилась на разгром местной достопримечательности – пионерского борделя.
* * *
Когда я вернулся в отряд, в корпусе никого не нашёл, по расписанию был полдник и все ушли в столовую. Пройдя по всем комнатам, в одной из них я увидел лежащую на койке, лицом в подушку, Леночку Коржикову. Плечики девчонки подрагивали от глухих, тихих всхлипываний. Сев на край койки я стал успокаивать девчонку, поглаживая по плечам, но рыдания только усилились. Вдруг она резко перевернулась на спину и села, глядя в упор на меня покрасневшими от слёз глазами:
– Димочка, родненький, что теперь будет, меня теперь из лагеря выгонят, в школу сообщат и, наверное, тоже исключат. Меня отчим убьет, он предупреждал, чтобы я не лезла к пацанам, а я его всё равно не послушала, он меня приучил к этому, а теперь все узнают, что я давалка.
– Не истерии, Лена, никто тебя не собирается выгонять и исключать, ты скажи мне, зачем ты связалась с подростками, что повзрослей не могла найти кого?...
– А кто станет связываться с такой уродиной, как я? Меня даже танцевать никто не приглашает. Только один из второго отряда раз позвал на лавочке посидеть и то сразу в трусы полез, хотела ему дать по башке, а тут внизу так свело, – прижав ладонь к низу живота, наморщив в горькой усмешке лоб, – что не смогла отказаться и разрешила. Потом он меня повёл на то место в кустах,. .. а в другой раз, нас там ждали его два друга и я не стала упираться и легла, они к этому разу уже матрас раздобыли.
– Им по сколько? – Спросил я, сев с ней рядом и приобняв за плечи.
– По тринадцать, кажется.
– Кто-нибудь ещё об этом знает?
– Обещали молчать, я пригрозила, что давать им не стану если проболтаются, ну и пообещали, да они только втроём дружат.
– Кто они? Да говори, не директрисе же их искать. Мы припугнём с их вожатым, будут молчать.
Леночка назвала имена и вновь впала в уныние, обливаясь слезами.
– Ну чего ты опять ревёшь? Сказал же, что всё на этот раз обошлось, надеюсь, что у тебя хватит ума не повторять эту глупость, – она согласно закивала головой и тут же выдала мне:
– Дима, хотите меня, я никому, ей богу! У меня всё уже есть и волосы внизу под животом выросли и грудь, вот потрогайте, – хватая мою руку и прижимая её к своей груди, – не бойтесь, я всё умею, отчим меня всему научил.
– Да ты, что контуженная на всю башку, что ли? – Воскликнул я, отдёрнув руку от её груди с крепким соском. Нашла кому предлагать себя, совсем дура конченая?
– Я же только Вам и другу Вашему, Славе.
– Вот поговори с такой ненормальной, головёнкой кивает и опять за своё.
– Я вправду, из благодарности или брезгуете с такой, как я? Конечно, Вы привыкли к красоткам. Я ведь видела, как Вы врачиху нашу, на кушетке в медсанчасти... Он у вас такой большой, я таких ещё ни разу не видела, как она только бедная выдержала.
Я только сглотнул матерное восклицание, пересохшим горлом.
– После медосмотра в окно, – прочитала она вопрос в моих растерянных глазах. Кажется, я в руках этой малолетней шантажистки, наконец дошло до меня.
– Чего же ты от меня хочешь? – сдержано произнёс я.
– Только отблагодарить Вас, – возвращая мою руку на свою грудь, вынесла свой непоколебимый вердикт Леночка Коржикова.
В коридоре послышались шаги возвращающихся из столовой ребят. Я поспешил пересесть на противоположную койку
Он нашел меня или однажды Мартовским днем 
webmaster@3iks.ru