откроется нового в их связи, тем и была довольна женщина. Но дни проходили за днями, а желание всё чаще посещало Кузнецову, томясь от необходимости хоть в редкой разрядке и неважно с кем, будь то мужчина или женщина. За дверью послышались голоса поварих, смех Самохиной Анны и Варвара, припомнив их разговор недельной давности об отсутствии внимания к ней со стороны мужа, вспомнила свой, походя брошенной ей самой, совет глупой женщине – «Убогая ты какая-то. С мужиками не везёт, так с бабой спробуй...»
– Анна Захаровна, зайди ко мне на пять минут, поговорить хочу, – крикнула Кузнецова в приоткрытую на кухню дверь.
– Иду, Варвара Петровна, отозвалась та, – скоро вбежав в каптёрку к Кузнецовой.
– Накинь крючок, Ань, чтобы не помешали, садись и потолкуем с тобой, милая. У меня тут кое-что, для приятной беседы осталось, – Варвара достала бутылку водки и палку копченой колбасы. Закончив сервировку стола они сели и выпили по рюмке спиртного.
– Слушай, Ань, помнишь наш разговор о твоём никудышном житье с мужем?
– Помню, конечно, Варвара Петровна, – тяжело вздохнула Анна Захаровна, слезливо глядя на Кузнецову, нервно теребя край подола на своём колене.
– А чего полюбовника какого не заведёшь из местных? – Посоветовала Варвара.
– Все местные полюбовники из пионерского возраста ещё не вышли, а с мужиками у нас не густо, сплошь одни бабы.
– А и бабы, чем не любовницы! – Хохотнула Варвара, похлопав по колену собеседницу, сперва спробуй, а там, глядишь за уши не оттянешь и мужики никуда не денутся. Бабы только на случай необходимости, как сейчас, да и хлопот с беременностью не будет. Подумай, Анюта, дело говорю.
Самохина захмелевшим голосом забубнила прописные истины о супружеской верности, о невозможности для неё однополой любви, – грех ведь это, Варенька Петровна!
– Грех, милая, когда тебя мужик за бабу не считает. Что ж теперь себя заживо в землю закопать?
– А что же делать? Если даже женщину подходящую не найти, которая стала бы со мной... – истерично воскликнула Анна, задрав на себе подол юбки, обнаружив голубые трикотажные трусы, обтягивающие соблазнительные ляжки.
– Не блажи, дурёха! Такую красоту от меня прячешь, старухой станешь, пока дождёшься достойного кобеля, – удерживая задранный подол Анны, не давая его опустить на круглые колени. Не мешай, налей по одной, я полюбуюсь пока.
Растерявшись, Самохина, дрожащими руками наполнила рюмки и не дожидаясь пока Варвара Петровна присоединится к ней, опрокинула рюмку себе в рот, задохнувшись с распахнутым ртом. При этом, Варвара Петровна, притянув её голову к себе, запечатала рот своей гостьи губами, не выпуская её из объятий, пока сопротивление женщины не ослабло и руки не опустились на раздвинутые колени, отдавшись во власть своей хозяйки.
– Ну ка встань, Анютка, дай рассмотреть твою красоту, может с пьяна показалась, что красавица, – поднимая Самохину под руку и стягивая с той юбку с трусами на колени.
– О... такие-то кущи дремучие не всякому любовнику глянутся, будешь моей, сбрей наполовину, не люблю, когда волосня во рту и запахи долго держатся. Сама не сможешь, я помогу.
>
– А как Никодим спросит зачем заголилась, что скажу? – спросила Анна.
– Скажи кожу зудит. Да не интересно ему, что у тебя там, сама, поди, ему заправляешь, – отрезала Варвара снимая с женщины блузку и расстёгивая старый шелковый лифчик. При этом, Анна, прижимая ладони к груди, смущённо смотрела в сторону, с неохотой опуская прижатые руки с лифом вниз, хмельно подхныкивая, отступая на шаг, другой.
Развернув её к себе спиной, Варвара осталась довольна фигурой своей любовницы и пощупав округлые ягодицы, обхватив
Странности SEXa в СССР. Советская сексуальная Колыма. 
webmaster@3iks.ru