этом городе. И он до неузнаваемости изменился. - С изумлением говорила моей матери Ильза, во все глаза рассматривая виды столицы объединённой Германии, на экране чёрно-белого " Рекорда". — За Берлин были ожесточенные бои в апреле-мае сорок пятого года. И он был сильно разрушен. Так что многие дома отстроены заново. Потом дочка посмотришь, эти новости будут ещё крутить по всем каналам. - Марина выключила телевизор и обняв немку поцеловала её в губы взасос. Та ей с удовольствием ответила, и две женщины, зрелая и молодая, сошлись в страстном лейсбийском поцелуе. — Девчонки, так нечестно. Мы теперь не в блиндаже и сначала вы наши члены как следует попробуете, а потом хоть обцелуйтесь. - Сказал я Марине, забирая из её объятий немку. — Одно другому не мешает сынок. Мне нравится секс с женщиной, особенно со своей будущей невесткой. Хотя ты прав Костя, пошли мыться, а после бани устроим групповушку. Я два члена сразу хочу попробовать. Твой и Пети, ведь он твой будущий "папа". Так вот и научишь парня как мать нужно в два " смычка" ебать. - Засмеялась Марина, обнимая меня и матроса Петро, ведя нас из дома в сад где находилась баня. Вслед за нами вышли Ильза со Светой, девушки стали неразлучными подругами. И " молодые" тётя Оксана и Витёк. — В бане никакой ебли. Давайте просто помоемся и попаримся. А сексом в доме как следует займёмься. - Предупредила всех Марина, плеская на раскалённую печь " каменку" ковш холодной воды. И помещение бани тут же наполнилось белесым похожим на молоко паром. А когда пар рассеялся, я увидел стоящих у стены голых женщин. Двух зрелых самок с чёрными пиздами, и двух молодых самочек, с неменее кучерявыми чёрными лобками. Но пожалуй самой жгучей и чёрной была пизда у тёти Оксаны. Жена Михалыча была от природы ярко выраженной брюнеткой и обладательницей не только чёрных волос на голове, но и на лобке, заросшим кучерявой волосней чуть ли не до пупка. — А у наших парней члены почти одинаковые. Только у Кости хуй толще. - Злоебучая племянница Михалыча, подошла от стены к нам и взялась руками за члены Витька, Петра и за мой. — Не нужно выделять кого-то из них. У Кости толще, а у Вити длинее, у Пети стоит хорошо. Наши парни все молодцы, как и мы с вами девки. А сейчас мыться, а то у меня слюньки текут глядя на их молодые концы. - Марина хлестанула Свету по жопе берёзовым веником, отгоняя девушку от нас. Та взгивзнула, и плеснула воды на печь обложенную камнями. Баня снова наполнилась белым паром, шумом льющейся воды и весёлыми вскриками. Рослая Света выхватила из рук моей матери веник и принялась им охаживать всех подряд. Вокруг слышался смех, вскрики и оханья. Так продолжалось несколько минут пока Света не наигралась. А потом в тусклом свете единственной лампочки на потолке, мы стали мыться. Баня у нас была заново отстроенна умелыми руками Михалыча и с проведенным в неё электричеством, лапочка светилась от генератора установленного на террасе. — Сынок я тебе спину доверяю, а Пете перед. Мойте меня мальчики, а потом я вас помою. - Марина дала мне намыленную мочалку и я принялся ею тереть, гладкую, широкую как лопата спину своей матери. А её будущий муж, матрос-анархист Петро, намыливал зрелой самке Марише, её тяжёлые налитые груди. Нет, что не говори, а мыть в бане голую мать, и при этом касаться вставшим колом членом её пухлых ягодиц,
Тридцать три. Часть 22 
webmaster@3iks.ru