Я хоть и ебусь с венграми, но никого не убиваю. Заходи ко мне как-нибудь днём домой, я тебя напою, накормлю и приласкаю гораздо лучше чем эта шалава. Мой дом на краю города находится, возле спиртзавода, у него ставни на окнах зелёные... - сказала мне Верка, улыбаясь пьяными глазами. Я было хотел ответить девушке что обязательно зайду к ней домой как будет время, но не успел. Смазливую, пышнотелую буфетчицу, подхватили под руки и потащили в подсобку, двое поддатых мадьяр, а место за стойкой в буфете занял их сослуживец, вертлявый и тощий венгр в звании унтер-офицера. Он поставил свою винтовку в угол и начал ловко обслуживать заходящих в буфет гостей клуба. И судя по его профессиональным движениям, этот худой как жердь венгр, до войны работал как раз продавцом в забегаловке у себя на родине, и сейчас с успехом замещал временно ушедшую " отдохнуть" Верку. Но что меня больше всего удивило, в том, что Верка сама с радостью пошла с мадьярами в подсобку и не высказывала возмущения по этому поводу. Очевидно, что подобное с ней происходит каждый вечер в офицерском клубе и девушка привыкла. А ещё эта пышнотелая и смазливая Верка, способна выдержать не двоих, а целую группу солдат. Я видел как в подсобку вслед за двумя мадьярами которые повели туда пьяную буфетчицу, зашли ещё двое горбоносых венгров, а у её дверей выстроилась небольшая очередь, состоящия из десятка мадьяр, в основном молодых парней. Они терпеливо ждали когда освободится их товарищ, чтобы занять его место возле толстой и белой жопы поддатливой русской девушки. Которая была способна удовлетворить целый взвод солдат Вермахта. Нет, от этой Верки, точно на конец что-то подхватишь, раз её ебут целой толпой ежедневно. И я бы вряд-ли на самом деле пошёл бы к ней домой, будь я обычным солдатом РОНА. Подумал я, смотря на двери подсобки, за которым слышалась возня, приглушённый смех и женские стоны. И из её дверей время от времени, выходили довольные мадьяры, подтягивая штаны и заходили следующие, в желании засадить ненасытной русской. Хотя у каждого солдата Вермахта, в обязательном порядке имелись два презерватива которые выдавало им командование. Ведь сифилисных и триперных, немцы "лечили" пулей. Да и так ли был страшен трипер, или сифак, если завтра тебя могут убить партизаны в лесу? Жизнь солдата на войне коротка, а удовольствий не так уж и много. По этому и стояли венгры в очереди, чтобы может впоследний раз насладиться с женщиной, перед тем как уйти завтра в лес ловить партизан, из которого многие из этих горбоносых парней уже не вернутся. — Ганс, знакомься, это Костя мой спаситель. Он меня от русских спас во время эвакуации Ханны в лесу. И я хочу с ним потанцевать, всего лишь один танец дорогой... - ко мне подошла Ильза, с молодым белобрысым офицером в форме летчика "люфтваффе" и спросила у него разрешения на танец со мной. Ганс презрительно посмотрел на меня, все же, немцы недолюбливали русских колобрационистов. Да и вообще считали их людьми второго сорта, но спорить со своей красивой спутницей не стал. Немец глянул на Ильзу влюблёнными глазами и кивнув ей пошёл к стойке буфета, где шустрый мадьяр как раз обслуживал его товарищей по эскадрилье. — Только один танец Ильза, а следующий за мной... - предупредил свою боевую подругу Ганс, неодобряя её выбор танцевать с русским. Но судя по всему офицер был влюблен в темноволосую валькирию и не стал ей возражать. — Мой ведомый, неплохой парень.
Татьянин день 