безбашенным матросом, налетит на бревно лежавшее перед ней на дороге. И лошади поломают себе ноги. А это не входило в планы Марьяны. Она хотела почувствовать себя настоящей атаманшей и чтобы я её возил на тачанке времён Гражданской войны. И я чётко услышал как щелкнул предохранитель её " шмайссера". Партизанка приготовилась дать очередь, чтобы остановить лошадей. Как они сами остановились метров в десяти от бревна. Матрос управлявший тачанкой, вовремя заметил преграду на пути и натянул вожжи на себя. Лошади захрипели и встали на дыбы. А из их губ растянутых железными удилами, брызгала пена смешанная с кровью. Возница увидев перед собой бревно, резко натянул поводья и порвал вороным края губ. В машине при резком экстренном торможении, стираются тормозные колодки. А у лошадей рвутся края губ из за сильно натянутых железных удил, которые вставлены им каждой в рот. И сейчас лошади хрипели, ржали, брызгая вокруг себя кровавой пеной, и косили на своего хозяина матроса в тельняшьке, злыми глазами. Это были настоящие, чистокровные вороные. Я таких лошадей и не видел. Обычно у нас пастухи стергли колхозный скот, на пегих невзрачных лошадках, с толстыми задами и большим крупом. А три лошади запряжённых в тачанку, были словно из сказки. Чёрные как смоль и красивые телом, все они кобылы, с красными от злости глазами. — Что за дела Петро? Я чуть не захлебнулась... — зло крикнула вознице сидевшая сзади девушка, одетая в белогвардейскую офицерскую форму. Она вероятно пила из бутылки вино на ходу и при резком торможении поперхнулась. — Да бревно какое-то на дороге лежит. Чуть лошадям ноги не поломал, будь оно неладно... — ответил своей начальнице возница, все ещё сидя на козлах спереди тачанки. — Так давай убери его, что расселся? А ты Юрко помоги ему, нечего меня лапать. Вернёмся в Елисаветград, там и отдохнём... — приказала соратникам атаманша Маруся, нетерпеливо похлопывая нагайкой по своим начищенным до блеска офицерским хромовым сапогам. — Ловлю на слове Маруся, а то в прошлый раз ты мне так и не дала. С Махно сучка закрутилась, пока я с ребятами " красных" под Николаевкой лупил... — незлобно огрызнулся парень в чёрной казачьей черкеске, который сидел рядом со своей строгой атаманшей, и очевидно был её любовником. Он легко спрыгнул с тачанки на землю на сильных молодых ногах, и пришёл на помощь к вознице. Который безуспешно с винтовкой за спиной, пытался сдвинуть бревно с дороги. — Не поддается зараза. Маруся не хуя сидеть словно цаца. Давай помогай нам, если не хочешь чтобы нас тут на лоскуты "красные" или "беляки" порезали.... — крикнул девушке сидевшей в тачанке и пьющей вино из бутылки, парень в казачей черкеске. Он в отличии от Петро, матроса в тельняшке. Её не боялся и мог покрыть отборным матом, свою любовницу и атаманшу в одном лице. — Ну блядь, без меня никуда. Что вы за мужики такие, если бабу на помощь зовёте? Вернёмся в Елисаветград, прикажу хлопцам, нагайками вас на центральной площади выпороть... — ответила своему бойфренду Маруся, с неохотой слазя с тачанки на землю. И по лицу воинственной девушки было непонятно, шутит она или говорит всерьёз? Все это время мы лежали в засаде наблюдая за бандитами, которые в пару метров от нас, пытались сдвинуть втроём бревно с дороги. Марина с Ханной сейчас оказались позади тачанки и без выстрела Марьяны не высовывались из своего укрытия. А партизанка сотни раз сидевшая в засадах и бравшая в плен фашистов. Не спешила нападать на
Коктейль (Главы 1 - 3) 