когда мы захороним по православному обычаю, всех погибших полицаев на острове. Тогда их души успокоится, и они уйдут из Плетнёвки. — Ханна, доставай банные принадлежности из сумки. Пошли в реке помоемся, и заодно в воде поебемься. Я уже сто лет в реке не еблась. — приказала немке моя мать, и не дожидаясь пока остальные разденуться, голая пошла к реке ступая босыми ногами по траве. Я посмотрел на идущую к воде мать в свете горящего костра, и в очередной раз восхитился её красотой. Высокая, длинноногая, с большими полуотвислыми сисярами - дынями. С необычайно пухлой попкой, тридцативосьмилетняя Марина, была пожалуй самой красивой женщиной из нашей группы. С атаманшей Маришей никто не мог сравниться по красоте. Ни немка Ханна, ни моя невеста Света, и даже тётя Оксана. По этому я быстро скинув с себя трусы, взяв у Ханны из сумки мочалку с мылом, и пошёл к реке вслед за матерью, со стоячим колом членом. Я ни разу ещё не ебал женщин в воде, и хотел чтобы этой женщиной была моя мама Марина. — Костя, подожди меня. — крикнула мне Ханна, идя вслед за мной. Краем глаза я заметил, что мою невесту Свету ебет на траве возле костра Витёк. Молодая ментовка встала раком, и взяла вдобавок в рот у своего дядьки алкаша Михалыча. Прикольно было смотреть как Витёк сношает Свету сзади мня руками её полные ягодицы, а родной дядька, который нажрался шоколадок с перветином. Засовывает свой здоровенный хуино, моей невесте в рот. Света смотрела на меня, мычала, но член дядьки из своего рта не выплевывала. Иван внук Михалыча, полицай из прошлого, засаживал рядом на траве жене своего деда красивой базарной торгашке тёте Оксане. Хохлушка тоже встала раком, и пьяными глазами смотрела на реку. А я был рад такому повороту событий. Из всех наших женщин в данный момент, я хотел ебать свою мать атаманшу и немку. С которой вскоре предстояло расстаться навсегда. — Мариночка, можно я тебя помою дорогая? — спросил я у матери, заходя к ней в реку. Вода была тёплой как парное молоко, и дно под ногами песчаным. Я обнял мать сзади и прижался к её пухлой жопе, стоявшим колом членом. Ночь была безлунной но звездной. Всё небо у нас над головами, было просто усыпанно звёздами разной величины и яркости. — И я Маруша, можно? — Ханна зашла к нам в воду, и встала перед моей мамой целуя женщине её большие груди. — Да можно, можно дочка. Но только полижи у меня сначала. Хочу твой язык в себе почувствовать. Ведь скоро мы расстанемся. — попросила моя мать молодую немку. Марина сама подмылась речной водой, и вышла из воды ближе к берегу чтобы немке было удобно у неё лизать. — Маруша, милая, как бы я хотела с тобой остаться тут навсегда. Но не могу, не могу родная моя. — Ханна заплакала, и подойдя к моей матери стала целовать ей груди и сосать у неё соски. Я стоял рядом позади нашей грозной атаманши прижимаясь к её ягодицам стоящим колом членом. И ждал когда немка начнёт сосать у моей матери влагалище. Меня по правде дико заводил лейсбийский секс, особенно с участием атаманши Маришы. И сейчас, высокая, длинноногая, взрослая женщина под сорок лет. Заставляет лизать у себя пизду молодую девушку. Это цепляет до бешенного стояка в члене. Я со всей силы прижался им к голой жопе своей матери, и целуя ей спину, мял двумя руками Марине груди.
Райские соки) 