— Так это же замечательно, Федя. Черный его всему научит, а тому придется только исполнять. Идет? — Калиневский протянул Зуеву свою могучую руку. Тот с благодарностью пожал ее.
— Ну. Ладно. Дело сделали. А теперь и по конъячку. А? — потер ладони Калиневский, открывая бутылку.
После его отъезда Зуев, нахмурясь, посмотрел на Людмилу.
— Этот сыч и здесь тебя достал? И чем ты обворожила его?
— Ничем. Он же — настоящий мужчина, а таким нравятся настоящие женщины... — улыбнулась жена. — Его Каролина наконец-то забеременела. Слыхал?
— Слыхал. Об этом в Смоляниново весь гарнизон знал...
— Удивительно. Десять лет прожили, а детей все не было. Говорили, что она сразу после поездки в «Тигровую падь» забеременела? Не от тебя ли? — игриво вильнула задом жена.
— Нет. Мы с Каролиной были только друзья. Может быть это замполит постарался? Он все время там ее обхаживал...
— Так он же старый. Ему уже за пятьдесят...
— Эх ты! Святая Людмила. Вон Чарли Чаплин и в шестьдесят детишек клепал... — рассмеялся Федор.
— Так то же Чаплин. Кстати, а ты собираешься меня ребенком наградить? — Людмила в упор посмотрела на мужа.
— Мне нужен сын. И родишь его ровно третьего октября. Даешь слово.
— А это что за дата?
— В этот день приказом министра обороны твой муж получил звание лейтенанта и стал морским офицером, вот только околачиваюсь я на берегу...
— Ладно. Будет тебе сын — наследник... — Людмила подошла, наклонилась и крепко поцеловала мужа. Она при случае изменяла ему, но это не мешало ей любить его, уважать и по — женски жалеть, за ту бесконечную нервотрепку, которую испытывал Федор все эти месяцы становления новой части. Она помнила ту ночь, когда Федор приехал из «Тигровой пади» и угостил ее чаем с заманихой. А потом они трахались почти до самого утра. Федор впервые так жестко насиловал жену, словно мстил всему женскому роду за их неверность. Откуда было знать ей, что в ту ночь, когда Федор подслушивал все шорохи в кунге машины, сидя в кабине с надетыми наушниками, когда замполит и Каролина так резвились, что казалось у машины лопнут рессоры, в итоге чего она забеременела, не от него, молодого парня, боготворившего ее, а от этого старого кавторанга.
Ему было жаль Каролину, и в то же время он ненавидел ее за ее связь с этим офицером. И что интересно. Наутро замполит, словно извиняясь перед ним, отдал ему пакетик с заманихой, сказав, что это ему больше не понадобится. Вот он и испытал это средство, когда, вернувшись домой, драл Людмилу, как дикую кошку, до самого утра, вымещая на ней свой прокол с Каролиной. Людмила тогда была удивлена такому напору, поняв, что у Федора что-то не сошлось с Каролиной, хотя она была убеждена, что именно из-за нее тот напросился на поездку в тайгу. В то памятное утро, проснувшись, Федор понял, что этот «шепот» тайги, заключенный в этом порошке, видимо действительно оказывал какую-то магическую силу на половые чувства людей. Людмилу он не угостил порошком, но его сексуальный пыл сам по себе передался ей, когда она впервые завизжала, вертясь на его члене, словно на вертеле.
«Ах! Как хорошо в тайге! А какого тогда они выудили из реки тайменя килограмм на десять! А какая уха была!» — вспоминал Федор, понимая, что такие чудеса бывают только раз в жизни человека. На новом рабочем месте Людмила быстро разобралась, что к чему. Начальник отделения старший лейтенант Стригун вручил ей на нескольких листах написанные вручную функциональные обязанности должностных лиц: начальника отделения
вечное настоящее 