в руках одежду, вошли в подсобку физрука. Небольшая комната была в полумраке, только настольная лампа на письменном столе мягким светом освещала комнату. Кроме стола со стулом у стенки стояло потертое кресло и шкаф, а у другой лежала стопка спортивных матрасов, наверное, для того чтобы можно было на них полежать или поспать, когда у учителя не было уроков. Все стены комнаты были обвешены какими-то грамотами и вымпелами, а на стенных полках пылились многочисленные спортивные кубки. Владимир Михайлович уже переоделся и был в черном атласном халате, в котором обычно выходят боксеры на ринг.
Он, раскинувшись в кресле, любовался тремя нимфами, обмотанных в белые полотенца от подмышек до бедер. — «Так, детки, помылись? Не стесняйтесь, снимайте свои шкурки! Здесь тепло, я включил радиаторы. «— обыденно велел учитель. Он спокойной твердостью подчинял школьниц своей воли. Наташе было легче, она уже прошла эту преграду, а вот её подругам было труднее. Особенно Кате. Если было бы больше света, пунцовость ее лица окрасило бы комнату в красный тон. Первая решительно сбросила с себя полотенце Наташа. Ладненькие изящные ножки, не широкие бедра с тонюсенькой талией и красивой формы развитые груди с небольшими пуговками были заценены учителем улыбкой и одобрительным кивком. Но Наташу он уже видел, его больше интересовали её подруги. Владимир Михайлович в ожидании смотрел на них. Ксения, чуть помявшись, последовала за подругой, развела руки и влажное полотенце свалилось к её ногам. Перед учителем раскрылась совсем другая красота девичья тела.
Гармоничная, изумительно пропорционально сложенная, словно лань, высокая и длинноногая, с значительной грудью, колоритная блондинка Ксения, отличавшаяся красотой даже среди своих очень привлекательных подружек. Владимир Михайлович уже давно приметил развитую красоту ученицы Москалевы, а тут такой подарок. Две подруги были наги, а третья смущенно стояло в нерешительности. — «Так, кто тут задерживает? Наверно кто-то совсем маленький и хочет домой к мамочке!» — строго изрек физрук. Катя, ещё помедлив, тяжело вздохнула и отпустила ткань, которая соскользнуло на пол вслед предыдущим полотенцам. Тут же одной рукой прикрыла лобок, а другой закрыла грудь. Скрыть размеры её грудей одной или даже двух рук, едва хватило бы. Не по годам развитая грудь была одновременно, и её и гордостью и мученьем. Даже при ходьбе, ей хотелось придерживать их руками, а при беге её руки всегда поддерживали колебание выступающих женских прелестей.
Не высокая, с гитарообразными бедрами, тонкой талией под тяжелыми налитыми, почти пятого размера сиськами, Катя была олицетворением женственной сексуальности. Владимир Михайлович аж ахнул, увидав эту красоту. Он, развалившись в кресле, не мог оторвать глаз от представшей перед ним картиной, три самых красивых учениц старших классов в ожидании стояли голенькие перед ним. Он пытался выглядеть безмятежным и холодным, но по блеску его глаз и дрожи в руках было видно, что он на взводе. Молчание и бездействие затянулось. — «Ну что ж, детки, приступим: к занятиям!» — прервал молчание Владимир Михайлович. — «Сначала Наташа покажет, как усвоила прошлый урок, а вы смотрите и учитесь!» Учитель, сидя в кресле, развел полы боксерского халата, явив наружу уже вздыбленный вверх член. Все три девушки внимательно и изучающе глядели на внушительные размеры органа. Катя и Ксения впервые в живую видели эту мужскую часть, да и Наташа увидела это в живую только позавчера.
— «Садись у меня тут: у ног: и возьми в рот, как я тебя учил!» — глядя на Наташу, сказал учитель и пошире раздвинул ноги. Наташа, удивляясь свой решительности, сделав несколько босых шагов, приблизилась к креслу и уселась коленками на пол между ног
Четвёртый рассказ Вована: "Попандопуло" 
webmaster@3iks.ru