войти во влажную щелку, то скатывал валиком в форму спасательного круга, волнуя и будоража не знавшую до селе столь умелых проникновений девичью писечку.
Это продолжалось всего несколько секунд, но Нина уже вся тряслась, еле держалась на ногах и была готова взвыть, как сирена, не зная, как себя вести и что делать. Неизвестно, что было бы дальше, но, не выдержав таких запредельных ласк, девушка резко вскочила и побежала прочь, к реке.
— «Чраак! Чраак! Чраак!» — донеслось обиженно где-то уже далеко сзади.
Бедная Нина бежала, сама себя не помня, на ватных ногах. Но в душе, всё же жалела, что наверняка спугнула этого странного незнакомца, и он теперь точно уже никогда не захочет повторить с ней того, что начал.
Добежав до реки, она остановилась и стала оглядываться, робко надеясь, что он всё это время продолжал её преследовать. К её разочарованию, она осталась в полном одиночестве. Колени тряслись, низ живота ныл, а ветер холодил под подолом истекающую соками письку.
Чтобы хоть как-то успокоиться, девушка присела на траву почти у самой воды и стала на неё смотреть, положив подбородок на подставленные колени. Она корила себя за то, что сбежала. Она никогда не испытывала ничего подобного прежде. Ни один мужчина на свете даже не попытался доставить ей столько удовольствия, сколько она успела получить за эти всего несколько секунд, сидя на корточках среди высокой травы. Ей от этого стало так досадно, что она закрыла глаза и почувствовала, как по щеке стекает слеза.
Через пару минут по плечам вдруг пробежал ветерок, а сквозь закрытые веки ей показалось, что впереди мелькнула какая-то тень. Открыв глаза, Нина не могла им поверить: прямо напротив неё, у самых её босых ног снова возник чёрный незнакомец. В его взгляде не было ни гнева, ни упрёка, а лишь сожаление. Он будто умолял девушку снова дать ему полакомиться своей нежной и сочной писей.
— Ты?... Ты нашёл меня? Опять? Но как?... Ах, да... ты же можешь летать, сверху меня и высмотрел, наверное!... — Причитала почему-то она сквозь слёзы, — Я ведь тоже этого хочу, я не знаю, зачем я убежала...
Чёрная и гладкая шкурка зверька блестела на ярком солнце, отливая всеми цветами радуги. Он то зыркал глазками Нине в лицо, то пытался заглянуть под натянутый на колени сарафан. Уже не заботясь о том, увидит ли кто-то, девушка убрала с коленей подол и немного развела бёдра, намекая, что она тоже желает продолжения этих сумасшедших ласк. Зверёк, подёргивая носиком, начал медленно приближаться к объекту своего вожделения.
Он вновь стал тереться и прижиматься к тёплой девичьей промежности мордочкой. Он крутил своей маленькой головкой, опираясь передними лапками в приподнятые бёдра. Это было похоже на то, как кошки трутся о ноги хозяина, проводя то одной стороной головы, то другой. А когда его нос оказывался в непосредственной близости от Нининой киски, шумно втягивал воздух, сходя с ума от аромата возбуждённой прелести похотливой девчонки.
— Ты хочешь, чтобы я совсем их сняла, да?... — догадалась она.
В ответ раздавалось лишь сопение. Нина развела ноги ещё шире и тут же почувствовала, как цепкие пальчики маленьких лап сами отодвинули ткань трусиков, и мягкий чёрный нос вновь заскользил меж приоткрытых половых губок. Девушка закрыла глаза и откинула назад голову, наслаждаясь сладострастной волной, разливающейся по всему телу от таких неожиданно умелых прелюдий.
— А знаешь... Давай не так! Давай сделаем, чтобы нам с тобой было удобно и хорошо, но чтобы никто другой не смог ничего увидеть! — Заговорщически прошептала ему Нина.
Семейная пара нижних 