— Сейчас Вам предстоит ещё одна... а может, и не одна — посмотрим на результат — сторонняя психограмма, подобранная для Вас с учётом выявленных предпочтений. — Пояснила собеседница, внимательно осматривая положение датчика в уретре у девушки.
— А она будет чем-то отличаться от предыдущей?
— Да, она будет более насыщенной, яркой и... — Сандра задумалась, будто подбирая слова, — ... несколько для вас необычной!
— Насыщенной и яркой — это хорошо!... Очень хорошо!... — Марина потянулась в кресле, закрыла глаза и вновь заулыбалась, ожидая новых эмоций и приключений.
День обещал быть жарким. До полудня было ещё далеко, но солнце уже ощутимо припекало. Невысокого роста девушка сидела на скамейке под окном деревенского дома и читала книгу. Где-то совсем рядом шелестела листва, но даже лёгкого дуновения ветерка не ощущалось. Становилось душно. Лишь птицам было всё нипочём — они резвились и громко чирикали, рассевшись в ряд на заборе.
Из открытого окна уже отчётливо доносился пленяющий аромат сдобы, которую недавно поместили в русскую печь. Нина знала, что бабуля встала сегодня ни свет ни заря, чтобы поставить тесто и напечь пирожков да ватрушек для любимой внучки, которая приехала погостить на каникулах.
Знойный летний день плыл над деревней. Луговой воздух, наполненный ароматами цветов, недавно скошенной травы и поспевающей в печи домашней выпечки, дурманил сознание. Девушке захотелось вдруг отложить книгу и немного пройтись, чтобы вернуться как раз к тому моменту, когда уже можно будет полакомиться хотя бы маленьким кусочком бабушкиного пирожка.
Дочитывая в полудрёме очередную страницу, Нина всё больше склонялась к желанию прогуляться, но всё тело от жары было ватным, и она никак не решалась встать с лавки под окном. Внезапно беспечный птичий гомон утих, и раздался шорох полусотни крыльев, спешно уносивших своих обладателей прочь.
Отложив, наконец, книгу и подняв глаза, девушка увидела, что на том месте забора, где только что сидело несколько десятков скворцов, теперь почти пусто. Вместо стаи небольших давно примелькавшихся птах, на нём сидит кто-то большой и чёрный, неуклюже балансируя, чтобы не свалиться.
Нина хотела было подойти поближе, чтобы рассмотреть диковинную птицу, но та в ту же секунду, издав невнятный возглас: «Чраак!», всё же, потеряла равновесие и бухнулась в траву с внешней стороны забора. Обходить вокруг, чтобы оказаться за забором в этом месте, было довольно далеко. Любопытство и лень какое-то время боролись в сознании девушки. «Чраак! Чраак!» — выругалась необычная птица за забором и зашелестела крыльями по траве.
— Ба... Я это... наверное, чуть прогуляюсь пойду, а то засыпаю что-то совсем! Хорошо? — Крикнула внучка через распахнутое окно.
— Поди, поди... Тока смотри — не долго! У меня через полчаса всё уж поспеет! — Ответила из дома бабуля, продолжая хлопотать над противнем с пирожками.
«Странная птица... На ворону похожа, но каркает как-то непонятно. Да и на заборе не усидела... Гм... Может, больная?» — роились мысли в голове у девушки, пока она, выйдя из калитки, неспешно удалялась от дома по грунтовой дороге.
Одета она была в простецкий прямой сарафан из светло-голубого ситца длиной чуть ниже колен с короткими, едва закрывающими плечи, рукавами. Только сейчас, спустя сотню шагов, девушка почувствовала, что его ткань, наконец, отлипла от вспотевшего тела, и под неё стал задувать ветерок, несущий живительную прохладу. Помимо сарафана из одежды на ней были только трусики в синий горошек, в таких ходило почти полдеревни, поскольку других в местном сельпо не продавали.
Нине было уже двадцать, но её внешность совсем не соответствовала возрасту. Невысокий рост, короткая стрижка, почти плоская грудь и узкие бёдра придавали её
Новый год на пятом курсе 