приятное с полезным. Там я, как минимум, буду в дали от населения, а как максимум — отдохну.
Моя дорога до самого водоема прошла почти без приключений, если не считать одного интересного момента.
На подходе к лесу, внутренняя напряженность стала постепенно нарастать, плавно переходя в легкое возбуждение. Странное чувство дежавю заставило меня остановиться и осмотреться. Никого.
Выждав пару минут, я двинулся дальше, медленно заходя под раскидистые своды деревьев. Возбуждение слегка усилилось. Нет это было не дикое желание... так... бабочки в животе, как любят выражаться за бугром. Не более. Однако я опять остановился и прислушался.
Тишина, и только веселое щебетание птиц, быстро порхающих с ветку на ветку.
— Стоп! Да ладно! — ляпнул я вслух, не поверив собственной догадке.
Каким бы банальным оно не показалось, но объяснение было только одно. Все те звуки природы, которыми мы так умиляемся, по существу означают несколько просты вещей: кто-то хочет есть, кто-то ест, кто-то хочет спариваться и кто-то спаривается. Последнее для меня стало уже наболевшим вопросом. А воспоминания о том, как по приезду в деревню, собака безоговорочно послушалась моего мысленного приказа и признала меня за своего, поставили жирную точку в моих рассуждениях.
«И что теперь? Прыгать по веточкам и трахать белочек!» — я постарался разрядить гнетущую обстановку, постепенно возвращаясь к краю леса.
Снова прислушавшись к внутренним ощущениям, я еще несколько раз зашел вглубь леса, пока, наконец, не убедился, что рассудок я не теряю, а значит, опасности это для меня не представляет. Но тем не менее, продвигаться дальше решил по редколесью.
На пруду все было тихо и спокойно. Пару рыбаков, несколько отдыхающих и теплое солнышко. Найдя укромное местечко, я замечательно провел день, наконец, получив полноценный отдых.
Честно говоря, у меня была даже мысль остаться, там переночевать, но отсутствие крыши над головой, и заходящие тучки, заставили меня вернуться в деревню в поисках убежища.
К тому моменту, как я добрался до первого дома, уже начинал накрапывать дождик.
Смеркалось. На улице не было ни души, и это позволило мне немного осмотреться. Проситься на постой желания не было, поэтому я просто высматривал наличие хозяйственной постройки, пригодной для ночлега.
Немного оглядевшись, я направился к одному из домиков. Не знаю, что меня привлекло именно в нем, однако подойдя ближе, я понял, что возможно это идеальный вариант. Дом находился на крайней линии, и его участок, своим дальним концом упирался в лес. Там же находилось и небольшое строение, которое судя по наличию трубы, являлось баней, что означало, возможно, комфортный ночлег. Дождь все усиливался, поэтому я не стал заходись с тыла, а аккуратно открыв калитку, зашел с главного входа.
Из будки, которую я сразу и не заметил, послышалась возня и из нее высунулась довольно внушительных размеров морда. Подтверждая свою недавнюю догадку, я без труда коснулся сознания сторожевого пса, который, тотчас потеряв всякий интерес ко мне, снова улегся спать.
Аккуратно пробравшись мимо светящихся окон, я прошел во двор, и направился к бане. К счастью, дверь оказалась не заперта, и, потянув за ручку, я вошел внутрь. Как только я переступил порог, меня окутал теплый, сухой воздух. Баню недавно топили. Я коснулся печи. Она была еще горячей.
— Кайф! — я скинул мокрые вещи, и развесил их на веревке поближе к теплу.
Переодевшись в сухое, я уселся в предбаннике и, достав свои нехитрые припасы, слегка подкрепился, после чего разместился около приоткрытой двери, наслаждаясь стуком дождя, и смоля сигаретку. Глаза начинали слипаться, и я стал смотреть, как удобнее разместиться.
В предбаннике стояла широкая лавка, заставленная тазами и заваленная кучей какой-то одежды. Аккуратно сгрузив все в угол, я расчистил
Проклятый летний вечер. 