препятствия в виде веток густо разросшегося куста, мы оказались на небольшой полянке. Посередине виднелся след от кострища, а по бокам лежали толстые стволы старых деревьев.
Я сел на одно из них, а Катя ловко устроилась у меня на коленях. Ветки надежно скрывали нас от посторонних глаз, поэтому она сразу принялась меня страстно целовать. Мои руки крепко обнимали ее, периодически поглаживая ее бедра, спину и руки, но мне было этого мало и я переключился на грудь. Я стал целовать ложбинку между двух упругих мячиков пытаясь зарыться в них, но мешал лифчик. Поэтому я скинул бретельки сарафана с плеча и потянул его немного вниз.
Катя немного запротестовала, но в данном положении у нее были буквально связаны руки, поэтому ничто не помешало задрать ей бюстгальтер и припасть губами к ее соску. Она охнула и обмякла. Я поочередно целовал то одну то другую грудь, не прекращая мять ее рукой. Она была небольшого размера, хорошо помещалась в ладони и была безумно приятная на ощупь. Ее дыхание участилось, соски налились и теперь дерзко торчали вверх. Я периодически сдавливал их пальцами, вызывая довольный вздох партнерши. Наигравшись с бюстом, моя правая рука продолжила исследовать девичье тело. О на легко проскользнула по талии, бедрам, щиколоткам и оказалась под подолом сарафана, коснувшись гладкой шелковистой ножки, после чего направилась вверх.
— Подожди! — попросила она и немного отстранилась.
«Неужели месячные! Черт! Об этом я не подумал», — пронеслось в моей голове.
— Я хочу писать! — жалобно сказала Катя.
У меня с души как камень свалился и я улыбнулся.
— Тебе помочь?
— А как же! Ты же моя свита! Кто мне будет подол держать!
Такой поворот меня приятно удивил.
— Так вот почему девушки всегда в туалет парами ходят!
Катя прыснула от смеха.
— Только сначала... — она встала, полностью освободилась от бретелек, сняла лифчик, и надела назад сарафан. Теперь ее грудь скрывала тонкая ткань платья, а торчащие соски предательски выпирали из-под нее.
— Так даже лучше, — я взял бюстгальтер, повернулся и убрал его в рюкзак.
Пока я возился с застежкой, сзади раздался шелест ее платья, после чего она обняла меня, вытянув передо мной одну руку, в которой были ее трусики.
— И это тоже можно пока убрать, — прошептал она мне на ухо и поцеловал в шею.
От всего происходящего у меня в штанах член набух до такого состояния, что было даже немного больно.
Я повернулся и впился страстным поцелуем в ее губы, потом, быстро перебирая пальцами, задрал подол и сжал в руках ее голую упругую попку.
Она слегка отстранилась и покачала пальцем перед моим носом.
— Сначала писать, а то мой мочевой пузырь сейчас лопнет.
Мы отошли немного в сторону, она аккуратно подняла подол и протянула мне. Я стоял как вкопанный. Все мое внимание было приковано к ее лобку. А вернее к полной отсутствию на нем какой-либо растительности, вообще. Только две пухленькие губки между стройными ножками.
Она проследила мой взгляд и улыбнулась
— Нравится?
— Очень.
Я наконец взял подол в руки, она присела широко расставив ноги, отчего большие половые губы разошлись в стороны открыв вход во влагалище. Пару секунд ничего не происходило, потом из недр складок брызнула первая струйка. Катя опустила вниз руку, аккуратно коснулась своих половых губ, дополнительно разведя их пальчиками, так что стало видно отверстие уретры. Следующая струя была уже бурной и сопровождалась вздохом облегчения. Оттягивая губки в ту или иную сторону, она регулировала направление потока, чтобы струя не попала на босоножки.
Пленница по собственному желанию. 