— раздался сзади спокойный и ироничный голос, внезапно появившегося в комнате полицейского в форме. — О каком произволе вы говорите?
Валентина Симоновна обернулась и смущенно засмеялась.
— Давайте отпустим стажёра, — мягко предложил следователь Соколов.
— Хорошо, — согласилась женщина, отойдя от низкорослого полицейского, который поспешно покинул помещение, жадно глотая ртом воздух.
— Садитесь и расскажите, что привело вас ко мне.
— Александра, Михаила, Константина и Игоря из футбольной команды «Громовержец» забрали в полицию и обвинили в изнасиловании какой-то бабы, — сообщила ему Валентина Симоновна. — Это произвол!
— А что мне было делать? — удручённо развел руками следователь. — От пострадавшей поступило заявление об изнасиловании. Доказательства были достаточно весомы.
— Я могу быть не менее убедительна, — томно произнесла Валентина Симоновна, так низко наклонившись, что следователь Соколов увидел значительную часть её груди, — ... и готова на всё!
— Так уж на всё? — не поверил ей следователь.
— Проверьте!
Соколов на секунду задумался. В его глазах появились лукавые искорки. Он насмешливо взглянул на Валентину Симоновну, что-то прикидывая в уме.
***
Двое полицейских затолкнули в маленькую комнату невысокого толстопузого мужчину лет тридцати пяти.
— Кто твой поставщик? — следователь Соколов решительно набросился на толстопузого мужчину, взяв его за грудки.
— Это не ваше дело, — огрызнулся толстопузый мужик.
— Как только сдашь его, ты можешь идти домой к жене, — ласково проговорил лейтенант Мамалыга.
— Нет!
— Ладно! — хитро усмехнулся следователь. — Тогда сиди и смотри, что бывает с теми, кто упрямиться!
Он кивнул головой в сторону зеркала. Мужчина не первый раз был в полиции и понял, что находится в комнате для свидетелей. Он мог видеть всё, что творилось в соседней комнате, а его видно не было. Полицейские ушли, закрыв за собой дверь. Через несколько секунд дверь в соседней комнате отворилась, и полицейский-конвоир привёл в комнату пухленькую женщину роста чуть ниже среднего. На вид ей было лет сорок — сорок пять. Её руки были скованы наручниками. Даму сопровождал конвоир и полицейская по имени Любовь Петрова. В комнате конвоир снял с дамы наручники и вышел за дверь.
Любовь Петрова, поставив задержанную спиной, провела руками по плечам, спине и бокам женщине, ощупывая каждую складочку на одежде. Затем обе её руки заскользили по ягодицам и ляжкам. Развернув даму лицом к себе, Петрова положила ей руки на плечи и методично ощупывала каждую складочку на теле. Её руки скользили вниз по грудям, животу и бёдрам. Затем она сняла футболку и спустила тренировочные штаны с трусами. Расстегнув застёжку лифчика, она стащила его, обнажив большие груди. Задержанная стояла полностью обнажённая посредине комнаты.
Развернув даму лицом к зеркалу, Петрова снова сковала руки своей подопечной за спиной. Едва она успела застегнуть наручники, как дверь в комнату открыл следователь Соколов. Следом шагал лейтенант Мамалыга. Голая женщина хотела по инерции прикрыть руками свои интимные места, но у неё ничего не получилось, мешали наручники. Она покраснела от стыда и гнева.
— Это произвол! — закричала задержанная.
— Спасибо! Идите, — обратился следователь Соколов к Петровой, игнорируя крики обнажённой барышни.
Петрова покинула комнату. Полицейские в форме приблизились к даме и принялись с двух сторон мять её груди, меся их словно тесто и время от времени щипая соски.
— Что вы делаете? — запротестовала дама. — Я буду жаловаться!
— Заткнись, сучка!
— Остановитесь! — взмолилась беспомощная женщина со слезами на глазах. — Пожалуйста!
Следователь расстегнул пуговицы на ширинке и достал из штанов эрегированный член. Тем временем лейтенант схватил женщину за волосы, притянул её лицо к своему и грубо поцеловал. Не обращая внимания на её протестующее мычанье, Мамалыга продолжил