руками и развели ее ноги в стороны. Последовал удар, восьмерка дернулась так сильно что блондинка не удержала ее и нога вырвалась из ее хватки. Удар получился смазанным.
— Ползи сюда, бесполезная сучка.
Девушка поползла к госпоже. Как только она приблизилась, ее голову сразу зажало между ногами учительницы. Ягодицы обожгло болью, рабыня еле удержалась чтобы не закричать. Удары сыпались и сыпались, девушка начала дергаться, но захват был на удивление крепким. Наконец госпожа отсчитала нужное количество и отпустила.
— Ползи обратно.
Девятнадцатая поползла, не забыв поблагодарить госпожу перед этим. Она снова обхватила ногу подруги и сжала руки так сильно, как могла.
— «Прости меня, подруга»
Госпожа Ванда нанесла первый удар. Глаза рабыни распахнулись так широко, как никогда раньше и она громко закричала. Второй удар, крик разнесся по всему залу, восьмая задергалась что было сил, но подруги держали ее крепко, на этот раз закрыться от наказания не получалось. Третий удар, снова крик и на мгновение у рабыни отказали ноги. Она обмякла, но тут же пришла в себя. На этом госпожа посчитала наказание выполненным.
— А теперь бегом лечиться, — Сказала она восьмой, отстегивая ее от стены, — А вы что встали?! — она развернулась к остальным девочкам, — За работу, живо.
Девушки принялись за работу, началась уже привычная рутина. То, что в первые дни казалось страшным и постыдным, сейчас было обыденным. Обычные занятия в школе рабынь, секс, воспитание, физ. подготовка и выход на прогулку между этими делами. К вечеру вернулась восьмерка, какого-либо следа на лице не было, щека была абсолютно гладкой. Девушки было бросились к подруге и извинениями, но та лишь улыбнулась и сказала что совсем не сердится. Дружба была восстановлена, а будни потянулись дальше. То болезненные упражнения у учителя Маркуса, которому, казалось вообще нет дела до своих подопечных, если они исправно делают то, что он приказал. То уроки воспитания у Мастера, тот заставлял ходить, сидеть, менять разные позы, плавно перетекаться из одного положение в другое, или приказывал нагнуться и раздвинуть свои ягодицы, показывая ему все самые сокровенные места, причем обязательно делать это с такой грацией и с таким видом, будто это доставляет рабыням неимоверное наслаждение. Хотя постепенно все эти действия, благодаря постоянной практике, становились естественными и заменяли собой старые привычки. Что немного пугало.
Спустя шесть дней вернулась одиннадцатая. Весь класс сидел в зале госпожи Ванды, но ее самой в нем не было, это было впервые за все время, что рабыни находились тут. Наконец госпожа появилась, за собой она вела одиннадцатую. Выглядела она иначе, губы стали больше и сменили цвет на ярко-красный, щеки чуть впали, а скулы наоборот стали более четкими, грудь увеличилась изрядно, больше стала напоминать свисающее вымя. Глаза ее «плавали» и не могли сфокусироваться ни на чем а руки были скованы за спиной.
— Знакомьтесь, — начала Ванда, — одиннадцатая, первая кукла в этой группе, — она подергала рабыню за щеку, — теперь ее номер вытатуирован и в обновлении не нуждается. И знаете что это значит?
Девушки молчали, ошеломленно разглядывая подругу.
— А значит это то, — продолжала учительница, — что вы, шалавы, — настолько привыкли тут у нас, что от безделья начали появляться дурные мысли. Вот первая поплатилась за свою дурость, но с завтрашнего дня ваше расписание меняется и наказания ужесточаются. Вас, шлюхи, будут оценивать, непослушные или просто тупые пойдут в третью категорию, аккурат к одиннадцатой в компанию. Лучшие попадут в первую категорию и останутся на дополнительное обучение после выпуска. А теперь, — она наклонилась к сидящей на коленях рабыне, которая, казалось,
Подарок на день рождения брату от тетушки 