в её жизни, и это не сон, а сейчас с ней разговаривают не в интернете, не по телефону и даже не в скайпе, а в реальности, тело задрожало, в глазах потемнело, а попка снова сжалась в этот раз уже от страха, и всё, что она смогла выдавить сквозь слёзы:
— Как Вы узнали? Таня видела дрожащие губы и состояние Кати, это именно то, для чего она терпела и оттягивала этот момент знакомства, ради этого самого сладкого ощущения...
— Я узнала, что моя рабыня по совместительству моя маникюрщица после того, как ты, наконец-то, решилась прислать фото-отчёт, — с улыбкой сказала Таня. — Когда ты на следующий день пришла делать мне маникюр, я заметила на твоих ногтях чёрный лак с разноцветными точками, такими же как на фото, которые ты мне прислала. Если бы ты знала, как текла моя девочка от радости и желания плюнуть своей суке в рот, но я решила иначе.
Таня провела пальцами по щеке Кати и продолжила уже более мягко:
— И вот ты сейчас, всё зная и находясь между небом и землёй, можешь уйти и остаться наедине с собой, дальше прячась за маской, а можешь опуститься на колени, чтобы научиться летать... Катя потеряла связь с реальностью и держалась на уезжающем из-под ног полу только благодаря инстинктам.
— У тебя минута, — сухо сказала Таня.
Стеклянный взгляд... Катя молчала, соски торчали под футболкой, страх, возбуждение... Она много раз стояла на коленях в углу пустой комнаты, на грязном полу подвала своей пятиэтажки, представляя, что стоит перед Госпожой, но это всё не то...
— Минута... Голова сильно закружилась, сознание, закручиваясь воронкой, превратилось в беззвучную темноту, которая быстро мурашками побежала по шее к плечам. Поток ударился о плечи и разлетелся миллионом покалываний по всему телу, а затем медленно начал возвращаться в обратном направлении, чтобы собраться внизу живота и сосках, причиняя боль, перерастающую в тянущее наслаждение и зуд. Необычные ощущения сделали тело Катюши непослушным и еле ощутимым, словно его отправили в полёт...
Эти несколько секунд показались ей вечностью, и только когда к ней начало возвращаться ощущение реальности, она поняла, что уже стоит на коленях и на неё смотрят посторонние люди.
— Вот, хорошая девочка. Скажи, ты осознанно встала на колени, ты понимаешь, что теперь это значит для тебя?
— Встала неосознанно, но, что это значит, понимаю хорошо и именно поэтому без Вашего разрешения, вставать с них не хочу, Госпожа.
Катя не знала, что будет дальше, но первый в своей жизни моральный оргазм она только что испытала.
— Ножки ждут. Катя послушно встала на четвереньки и, приблизившись лицом к ногам Тани, поцеловала одну, а следом другую ногу чуть выше пальцев и замерла.
— На меня посмотри.
Взгляд скользнул по ногам, коленям, бёдрам и застыл на промежности.
— Эй, в глаза мне смотри, шлюха.
Глаза нехотя оторвались от гладкой кожи мокрых от смазки губ, скользнули по лобку, животу к груди и, наконец, встретились с глазами полными уверенности, желания и предвкушения.
— Кто я?
— Госпожа... — глаза опустились вниз.
— А ты кто?
— Я — та, которая хочет быть Вашей рабыней, и, если я стану Вашей вещью, то буду готова для Вас на всё. Я уже принадлежу Вам, и поэтому я буду той, кем Вы захотите. Таня взяла свою вещь за волосы на затылке, запрокинула её голову назад и сказала довольным голоском, наблюдая за возбуждённой Катей:
— Будем знакомиться. Сегодня, если кое-что срастётся, ты будешь секс-машиной для меня и моих гостей, ясно?
— Да.
— Госпожа, не да!
— А, да Госпожа...
Пощечина, точная и сильная, оказалась очень чувствительной не для щеки, а для
Видик. 
webmaster@3iks.ru