на лицах противоположной пары. Артикуляция губ у тех была столь выразительной, что не требовалось поясняющей порнухи с экрана телевизора, чтобы понять, как им теперь хорошо. Через пару минут те уже бились в полной истерике чувств. Они так нагло охали и ахали, не обращая никакого внимания на нас, что стало как-то обидно, что нас обходят на этом крутом повороте. Впрочем, Колька был добряком и настоящим другом. Когда у моей наступали месячные (которые она называла «гостями») он великодушно уступал мне на ночь свою Лизку, только просил, чтобы дамы широко не афишировали эти наши «Высокие отношения». Когда у Лизки возникали подобные проблемы, моя половина уходила ночевать к подруге для оказания помощи ее мужу. Лизка потом призналась мне, что ей очень нравилось подглядывать за сладкой парочкой, когда та трахались, практически, у нее на глазах. - Ты знаешь, Эд. Это так возбуждает, когда видишь собственного мужика в объятиях своей лучшей подруги. Это даже изменой назвать нельзя. Скорее – это медицинская помощь, когда мужчине хочется, а жене нельзя. Это так клево трахаться на глазах мужа с его лучшим другом. Ты согласен со мной?- пытала меня Лизка, демонстративно мастурбируя моим членом на глазах напротив сидящей «сладкой парочки». Вот и сейчас, когда я увидел, как Колька мастерски сливает свой «конденсат» в «цистерну» моей жены, я повернулся к Лизке. - Может быть, и мы последуем их примеру?..- простонал я, боясь преждевременного извержения своего «вулкана». - Рано!- ущипнула меня за щеку Лизка, изогнувшись так, что я побоялся, как бы она не переломилась в талии. - Слушай! А если моя половина вдруг забеременеет от твоего Кольки? Что тогда? - А ничего. Будешь воспитывать моего, а я - твоего, если понесу от тебя, - быстро ответила озорница. … Пара напротив уже скакала галопом, а моя всадница только одобрительно ахала, всем своим видом поощряя шалунов на сей «ратный» подвиг. Наконец она не выдержала такого яркого и близкого «кино» и, хлопнув меня по бедру, запрыгала, как девочка через веревочку. Я заметил, что ранее никогда не испытывал такого острого, возбуждающего чувства. Необычность поз, полная раскованность, пьянящее чувство вседозволенности и томно-похотливое выражение на лице моей супруги, прикрывшей глаза и с оханьем жестикулирующей алыми губами при каждом подскоке, было настолько возбуждающим, что вскорости я напрягся, как натянутая тетива лука и всю сладость нахлынувшего чувства вложил в пронзительно острую пульсирующую струю, жарким гейзером ударившую из моего бойца. Лизка, извиваясь, приняла ее, но тут же соскользнула на пол и, встав на колени, стала языком и губами умывать моего расплакавшегося «мальчика». - Поздно!- резюмировал я, решив, что она хотела возбудить его. Но мой упрек не остановил мою напарницу. Она набросилась на меня, повалила на пол и каталась на мне до тех пор, пока я опять озверел и вновь набросился на нее, как раненый медведь. … Дома жена, стоя в коридоре перед зеркалом, когда я снимал с нее шубку, игриво чмокнула губами и вдруг впилась, как вампир, в мою шею. - А я и не знала, что ты такой мастер пить на брудершафт, - ревниво повела она бровями. - Так это же вы все организовали… Одни ваши наряды чего стоят… - Но твой «брудершафт» был таким эффектным, что Лизка совсем обалдела. Я раньше никогда не видела ее такой, - ответила она, запустив руку в ширинку моих брюк и поощряющее погладив моего «бойца». – А вот мой так и не состоялся. Что бы это значило, а? - Нет проблем, - усмехнулся я и пошел в ванную. Там окончательно отмыл свой орган от чужой женской щедроты,