Категории: Гомосексуалы
Добавлен: 18.07.2018 в 16:11
- зачем?
Андрей, думая об Игоре, чувствует, как Макс, сбиваясь с ритма, невольно усиливает мощь своих толчков, при этом сопение Макса становится похожим на всхлипывание - всё это означает, что Макс вот-вот кончит... у него, у этого пацана, где-то остались папа-мама, друзья-товарищи... может быть, дома осталась девчонка, которая его, Игоря, провожала - обещала ждать... что он, Андрей, вообще о нём, об этом Игоре, знает? Ничего не знает. Так почему тогда... зачем это сладкое бремя, это душу разрывающее чувство безответной, безысходно щемящей нежности - на исходе его, Андреевой, службы? Через две недели траектории их жизненных путей-дорог, на мгновение соприкоснувшихся, вновь разбегутся в разные стороны, и он, Андрей, никогда Игоря больше не увидит - никогда-никогда... а Игорь, быть может, никогда не вспомнит о нём - сержанте из "карантина"... они затеряются в лабиринтах жизни, и - никогда никто не узнает, какие чувства за две недели до дембеля он, Андрей, испытывал, глядя на пацана...
Макс, "отстрелявшись" по второму разу - кончив "по второму кругу", рывком извлекает член из Андреевой задницы и, тяжело сопя, блестя капельками пота, тут же тянется за полотенцем; Андрей, опуская ноги, отодвигается в сторону - уступает Максу своё место на матрасе... Макс беспокоится: не стал ли он, Макс, "голубым", полтора года испытывая кайф от траха в зад? Но можно трахаться в зад и в рот - и "голубым" при этом не быть. А можно, в реале ни разу не испытав - не познав - сладость однополого секса, быть "голубым" однозначно. Дело не в сексе - дело в тех чувствах, которые парень либо испытывает, либо нет... секс - он и в Африке секс; а вот чувства... то, что испытывает в отношении Игоря он, Андрей, похоже только на одно - на самую настоящую, тщательно скрываемую, но от этого еще более сильную л ю б о в ь... и тогда сам собой возникает последний - самый главный! - вопрос... он, Андрей, час назад спросил у Максима: "А ты что - боишься стать голубым?" - он задал этот вопрос Максиму, а спрашивать об этом впору самого себя...
- Ложись, - коротко выдыхает Андрей; сев на корточки - широко разведя колени, он проводит концом освободившегося полотенца между щедро распахнувшимися ягодицами, вытирая свой вторично использованный вход, и тут же, отбросив полотенце в сторону, становится между раздвинутых ног уже лежащего на спине Макса на колени; член у Андрея стоит, хищно залупившись; Андрей, выдавливая остатки вазелина на бархатисто-сочную головку, указательным пальцем размазывает вазелин по головке; затем, отклоняясь в сторону, он опять тянется к полотенцу - вытирает скользкий от вазелина палец, и только после этого, держа приготовленный к траху член двумя пальцами у основания, он возбуждённо смотрит на Максима. - Давай!
Андрей, глядя на Максима, произносит своё "давай!" коротко, отрывисто, и в голосе его отчетливо слышится сильное, по-весеннему молодое нетерпение; в этом требовательно брошенном "давай" звучит желание секса - желание острое, напористое, безотлагательное. Максим молча - послушно - вскидывает вверх ноги, отчего ягодицы его разъезжаются, раздвигаются-расходятся в стороны, и Андрей, тут же пристраиваясь к сложившемуся вдвое Максу - над Максом нависая, направляет член в очко; головка члена упирается в туго стиснутый вход, - резко, с силой
Два поцелуя 