браток, что берёзы -
это, в общем, почти всё равно.
Итальянские, русские слёзы
и любые - всё это одно:

"А потом?" - "А потом при оружье
мы входили под музыку в Рим.
Гладиолусы плюхались в лужи,
и шагали мы прямо по ним.

Развевался и флаг партизанский,
и английский, как миленький был,
и зебрастый американский -
лишь про нашенский Рим позабыл.

Но один старичишка у храма
Подошёл и по-русски сказал:
"Я шофёр из посольства Сиама,
а посол был фашист - он сбежал.

Эмигрант я, но родину помню:
Здесь он рядом - тот брошенный дом.
флаг, смотрите-ка, - алое поле,
только лев затисался на нём."

И тогда, не смущаясь нимало,
финкарями спороли мы льва,
но чего-то ещё не хватало -
мы не поняли даже сперва.

А чернявый грачонок Мария
/пусть простит ей сиамский посол! /
хвать-ка ножницы из барберии;
да и шварк! - от юбчонки подол.

И чего-то она верещала,
улыбалась хитрёхонько так,
и чего-то она вырезала,
86.
и потом нашивала на флаг.

И взлетел - аж глаза стали мокнуть
у братвы загрубелой, лютой -
красный флаг, а на нём серп и молот
из юбчонки девчушечки той."

"А потом?" Посмотрел он, запнувшись,
дёрнул спирта под сливовый джем,
а лицо было в детских веснушках
и в морщинах-недетских совсем.

"А потом через Каспий мы плыли.
Обнимались и впляс на борту!
Мы героями вроде как были,
но героями - лишь до Баку.

Гладиолусами не встречали,
а встречали, браток, при штыках
и угрюмо овчарки ворчали
на отечественных поводках.


Эротические и порно XXX рассказы на 3iks

Прочтений: 23033

Возраст - понятие условное

Четверка...

Мой заботливый папа

Честный заработок

Это моя чувственность... мое проклятие