оргазмснова изогнул в дугу Танино тело, а из невидимой дырочки над входом в вагину,выстрельнуло небольшое количество желтоватой мочи. Я смотрел неотрывно междукрасивых ног в лоно Тани, и чувствовал, как хочу войти в нее и снова кончить.- Слушай, - сказал я. – Я всегда такой горький? Я про свою сперму?- Да, - Таня улыбнулась. – Ты куришь, поэтому и горчит. Знаешь, а мне это очень даже инравится. Жажду и голод утоляет. Иди сюда, я хочу его в рот.- Нет, можно в попку? Я опять на грани, еще немного и все.- Да. Но ночью я возьму его. Я так хочу тебя Сашка. Люблю тебя мальчик, – она подняласьи нежно сладко, поцеловала меня, взяв своими ладонями, мое лицо. Затем отстраниласьи, развернувшись, улеглась животом на стол. Своими руками она раздвинула своиягодицы, открывая мне шикарный вид на все дырочки. Я встал со стула, и направил член впопку, которая сразу приняла меня, и я без труда вошел на всю глубину члена. Я думал,что кончу сразу, однако двигался в Таниной попке минут десять, шипя и постанывая. Таняуспела кончить, при этом так бурно, как будто у нас с ней вообще ничего не было долгоевремя, и она была голодной. Когда я кончил в тугую попку, Таня повернулась ко мне,обняла и громко навзрыд заплакала. Глава 16.Жизнь завертелась как в сказке, побежала по хорошей накатанной колее, в которой небыло места ни злу, ни боли, ни ругани. Мы жили вместе, пили, ели, делили одну постель.Мотались на работу и учебу. Своим родителям я сказал правду о том, что живу сженщиной, которую люблю и хочу быть с ней. Навещал я их только по субботам, но наночь не оставался. Удивительно, но родители приняли все спокойно и не досаждали мне спретензиями. Секс с Таней был удивителен, каждую ночь мы прижимались друг к другу, икаждый раз был как первый, голодный, страстный, с бешеной похотью и тоской друг подругу и с сожалением, что он закончился, и пора просто лечь спать. Бывало нередко, чтопроснувшись утром, я проникал в Таню, и мы наслаждались вновь. Вечерами мыпосещали театры, кино, рестораны, а по выходным, как малые дети, бежали в цирк илизоопарк, где обнявшись, смотрели на зверей или смеялись над моими шутками. Учебамоя шла замечательно, я тянул практически все легко, практикумы и лабораторки сдавалодним из первых, и убегал на работу, где так же нетерпеливо ждал вечера, когда я смогуобнять нежное тело Тани. Удивительно, но работа так же притянула меня, все давалосьлегко, договора текли один за другим, и я впервые в жизни стал зарабатывать хорошиеденьги. То, что творилось с финансами на моей карточке, я не знал, и принципиально несмотрел, Таня действительно отключила мне смс уведомления, и не поднимала большеразговор о деньгах. Кстати мои ребра зажили, и в правду как на собаке, лицо принялопрежний вид, я готовился праздновать Новый год, как раз наступило тридцатое декабря.Предновогодняя белоснежная Москва, жила уже духом мандаринов и подарков, зазываяк себе яркими новогодними витринами. Проснувшись, мы с Таней уселись пить кофе:- Сашка, ты сегодня куда?- В универ на десять минут и на работу.- Слушай, у меня сегодня небольшой корпоратив на одном объекте, не пойти не могу, тамсерьезные люди. Нужно, понимаешь? - она посмотрела на меня с грустью. – А потом мненадо в Шереметьево. К десяти вечера.- В Шереметьево? В аэропорт что ли? – я удивленно уставился на Таню.- Да, Саш….. дочь моя прилетает, с Англии. На Новый год. Я не говорила тебе, не знала, какэто сказать.- А что тут такого особенного?
падчерица 