насаживаться, а ещё через мгновение зажала подушку зубами и застонала в голос. Мне же на лицо прыснул целый фонтан пахучей девичьей жидкости. Потом мы долго лежали рядом, уже одетые, и я выслушивал слова благодарности от дочери, вяло отвечал на её жаркие поцелуи, и было ужасно стыдно перед собой за всё происшедшее с нами. В оконцовке разошлись по своим комнатам, и я забылся тяжёлым похмельным сном рядом с похрапывающей женой. На следующий день, оставшись с дочкой вдвоём, мы договорились, что больше таких сумасшествий не будет, а произошедшее забудем, как сон, поцеловались в щёчку и разошлись по своим делам.Летели дни, месяцы, Наташа поступила в Уральский политех, и мы с супругой, посовещавшись, сняли дочке комнату в коммуналке на двух хозяев, недалеко от места учёбы. Соседка ей попалась прекрасная – бабушка-пенсионерка, бывшая учитель русского и литературы, тихонькая и аккуратная, так что в этом смысле всё было здорово. При редких встречах, мы с дочкой обнимались, целовались, как положено, но какой-то барьер, после того ночного случая, существовал и от этого никуда не деться. То ли стыдно было обоим за ту слабину в семейных отношениях, то ли что другое, но я стал замечать при редких интимных близостях с женой, что представляю на её месте Наташу, и оргазм мой от этого был просто запредельным. У дочери появился бой-френд, как это сейчас называется, и в редких звонках домой она уверяла родителей, то бишь нас, что всё хорошо и в учёбе, и в личной жизни. Два дня назад она позвонила и каким-то безжизненным, севшим голосом попросила меня приехать срочно и обязательно.Шёл 96-й год, даже в таком большом городе, как наш Новосибирск, стройки «замораживались» одна за другой, и в данный момент я был безработным, живя на то, что жена зарабатывала на рынке, завозя шмотки из Москвы, а то и из Польши. Собрали быстро посылку для дочки, выделили энную сумму из небогатого бюджета, и вот я здесь.Выпив ещё 50 грамм, я подхватил свою большую, спортивную сумку и вышел из кафешки в промозглое утро. Сонные автобусы медленно подплывали к остановке, сбоку от помпезного памятника рабочему и танкисту – визитной карточке свердловского вокзала. Я дождался свой и вот уже стою около 4-х этажного дома старой постройки, влетаю на второй этаж и осторожно стучу в дверь, дабы ранним звонком не разбудить Наташину бабушку-соседку. Дочь открыла сразу, словно уже стояла в коридоре и ждала, взвизгнула, повисла на мне крепко-крепко обнимая и зашептала на ухо:- Папочка приехал, папулечка мой! Как я соскучилась, если бы ты знал!Из глаз Наташи лились слёзы, а я гладил её по голове и успокаивал:- Ну, что ты, дочка, радуйся, а не плачь, я тоже ужасно соскучился.Так мы и стояли минут пять посреди коридора: Наташа в коротенькой ночнушке в голубой цветочек и я в мокрой куртке. Оторвавшись друг от друга, прошли в её комнату, небольшую, но очень уютную – маленький шкаф для одежды, стол, кресло, разложенный диван со смятыми простынями.-Ты, наверное, кушать хочешь?- Нет, на вокзале перекусил. Вот только устал здорово. В купе семья с грудничком ехала, он всю ночь такие концерты выдавал, спать невозможно было.- Так давай, ложись! Время ещё раннее, сегодня выходной, можно поспать подольше. Только дверь на ключ прикрой. Я два раза повернул ключ в замке, разделся до плавок и нырнул под одеяло, где уже лежала Наталья. Она доверчиво положила голову мне на плечо и, целуя его, зашептала:- Как я соскучилась, как я тебя люблю!- А где твой Саша?Мы с женой
Случай в Новый Год 
webmaster@3iks.ru