за самое интересное. Сначала Наталье стыдно стало, а впрочем, минуту спустя уже она сама взяла барина за руку и прижимала к своей прелести и дышала глубоко. А барин уж пальцами в неё орудует вначале одним, а после двумя да тремя… Наталья уже всякий стыд потеряла, платья и юбки её на пол полетели. Соски на сиськах затвердели словно косточки. Наталья встала пред барином на колени. И тогда приблизился к ней Юсуф-бабай и развязал пояс на халате. «Ой!» вырвалось у Натальи, когда прямо в лицо ей уперлось нечто огромное какого она до сих пор не видывала у людей, а только на конюшне у жеребца Сивки когда тот кобылку покрывал. А тут вот оно, – прямо перед нею! Огромный обрезанный хер! Взяла Наталья рукою этого монстра, а он горячий, да ладный такой, да приятный такой: головка как шляпка гриба не то что у Степки её – узенькая да тоненькая, так и тянет её прикоснуться к нему губами. И не удержалась Наталья и охватила губками пухленькими огромную головку. А барин взял её за волосы, да и стал насаживать головою на этот свой орган. Захлебываясь и кашляя Наташа все же начала испытывать чувство доселе не знакомое ей. Вроде противно должно быть ей, ан нет-же! Напротив – еще и еще хочется и руки сами тянутся к тому что промеж ног стройных у неё. И едва тронула Наташа пальчиком торчащее там меж складочек её, как вдруг сорвало у неё крышу с разума и начла она стонать и скулить и глубже ротик свой насаживать на дрын бабайский. Барин вдруг опрокинул Наташу на полати и с ходу вогнал в неё дубину свою. Вскрикнула и задохнулась Наташа, такого она в свою девоньку еще не получала. У Степана почитай раза в два меньший был! Почуяла Наталья, как гигант этот в матку её толкает того и гляди через горло выскочит. Но хорошо-то как ей стало, как сладко и томно в лоне сделалось! И расслабилась Наташа и начала двигать навстречу барину и негромко так постанывать: – О, ты мой мужчина, вот где оказывается это есть бабья радость-то…, вот это есть мужеская сила… ой барин, награди меня семенем, понести я хочу непременно от тебя барин, чтобы детки смуглые родились и курчавые. – Наталья уж и сама не помнит, что еще она там несла в пылу страсти, но она сама верила в то, что говорила. И прижимала она ногами, барина за талию к себе стараясь сильнее и глубже насадится на баринов дрын… А тем временем Степан, поспав пол-часика, проснулся в сильном хмелю, голова гудела, во рту словно б высохло и кошки накакали, а мочевой пузырь ломило, что вот-вот он лопнет. Не понимая где он да как, Степа однако же встал с полати и заковылял держась за стеночку незнамо куда лишь бы на волю. Негоже в чужом доме-то углы метить словно пёс шелудивый. Бредет по темной избе и вдруг стоны слышит женские. «Не нужно ли помочь кому» – думает Степа и ковыляет на стоны. Смотрит, а у занавеси, что отделяет иную комнату столпились слуги и что-то с возбуждением рассматривают. И Степан подошёл. Глянул и обомлел. В комнате освещенной тремя толстыми свечами на полу на коленях стояла его