глотал, и на его лице были волосы с её промежности. Она потрепала свой курчавый лобок, а потом и сына по голове.- Ну, вот. Теперь ты и мамин пиздолиз. Я побрею пизду, чтобы тебе было удобно лизать. Валя же свою для тебя побрила, чё, я хуже, что ли.- Мама. Я думал, мы договорились на один раз. Я один раз тебе полижу, и ты не расскажешь отцу.- Я тоже так думала. Но твой папашка же мне не лижет, только ебёт. Так что теперь ты будешь лизать. Я никому не скажу. А теперь пососи маме клитор в знак нашего уговора. Давай, зайка, покажи, как ты любишь маму.- М-м-м-м-м.- Да. Вот так. И язычком его туда-сюда делай. Молодец. Ой! Я, наверное, второй раз кончу. Ты уж потерпи немножко. Я быстро.Она снова стиснула его бёдрами и стала громко охать и кряхтеть, а потом подцепила его голову обеими руками и вжала Петино лицо себе между ног. Он не мог дышать, потому что мамина мякоть полностью накрыла всю его кунячью мордашку. Он подумал, что мать хочет загнать его в пизду обратно, а потом родить снова. Он всасывал её плоть и работал язычком, что есть силы, а потом мама затряслась, и сын узнал, какая она у него сильная. Пухлые ляжки сжали его голову с дикой силой, а потом разошлись по сторонам, и мамин пиздолиз выпал из дамского плена.Она пошла подмываться, а когда вышла, на её пизде не было ни единого волоска. Вот она, настоящая любовь матери к сыну! Но Петьки уже не было. Он весь в слезах убежал и, выходя из подъезда, увидел Валю. Она, как обычно, шаталась по двору и ни хрена не делала. Её единственной перспективой могла быт лишь поездка на машине с какими-нибудь пацанами, которым она даст во все свои дыры ради жратвы, сигарет и дешёвого бухла. - Валя, ты зачем матери всё рассказала? Я же просил…- Тихо, тихо, Петюнчик. Спокойно. Давай по порядку. Что случилось? Кто тебя обидел? Откуда слёзки?Петя ей всё рассказал, и от услышанного у Вали между ножек стало совсем мокренько.- Пойдём, я тебя успокою.Она завела его под козырёк, где был вход в подвал дома. Туда заходили только сантехники, да и то раз в месяц, а место было тихое, никто ничего заметить не мог.- Давай, я тебя сейчас успокою. Сядь на ступеньку, посиди и поплачь, чтобы легче стало. Она задрала юбочку и сняла трусики, а потом поставила одну ножку позади Пети.- Вот сюда поплачь. Я люблю, когда мальчики мне в писю плачут.Петя тут же разревелся и стал тереться личиком об уже влажные половые губки. Он хныкал и всхлипывал, ревел и подвывал, а Валя всё тёрлась и кайфовала.- Ну, всё-всё. Успокойся. Моя пизда тут рядом. Давай, покажи, как ты её любишь.Петя тут же впился в неё и начал бешено лизать. Так самозабвенно, наверное, только щенята лижут. Валя вспомнила время, когда она приучала щенят лизать у неё на сметану. Во время было. А сейчас этот пиздолиз присосался так, что Валина киска потекла, как из крана. Он лизал взахлёб. Он хотел, чтобы вкус молодой и приятной во всех отношениях Валиной пизды перебил вкус маминой пизды. Он начал специально измазывать себе всё лицо, чтобы быть помеченным именно этим соком молодой самки, а Валя смотрела на унижения своего лизуна и уповалась своей властью над ним. Так могло продолжаться целую вечность, ведь язычок пелоточника мог работать очень долго, а Валя могла долго не кончать от куника в свободном
Налево или направо 
webmaster@3iks.ru