ясности. - Колите между пенисом и мошонкой, вот сюда, - Дэймон отвёл в сторону пенис и пальцем показал, куда нужно колоть. Нодли ткнул иглой в холст. Дэймон вздрогнул от боли, но рук от своих гениталий не оторвал, продолжая демонстрировать доктору то место, которое соответствовало уколотому месту на холсте.Поправив очки, доктор наклонился к его паху. На коже, которую оттягивал Дэймон, выступила капелька крови. Нодли промокнул её платочком. - Конечно, я мог бы сказать, что это самовнушение, - сказал он после короткого раздумья. - Такое редко, но бывает. Например, стигматы, которые появляются на руках и ногах некоторых религиозных фанатиков… Но у тебя явно другой случай. - Ещё пару недель назад он хотя бы руководствовался моими желаниями, - сообщил Дэймон уныло. - Он уходил, когда я принимался думать о какой-то конкретной женщине, которую видел в тот день. Но в последнее время я никуда не выхожу и о женщинах стараюсь не думать, насколько это в моих силах. Но он продолжает уходить! Он насилует кого-то, я это отлично чувствую, но кого - понятия не имею… Нодли придвинул к портрету второе кресло и уселся в него. - Скажи, Дэймон, ты знаком с леди Паулиной Райзингэм? - спросил он.- Не имею чести. - Ты хотя бы знаешь, о ком речь?- Без понятия, хотя фамилию Райзингэм я, конечно, слышал. Она известна в Аддисберге, - художник мрачно взглянул на Нодли. - Стало быть, мой член изнасиловал эту Паулину?- Да, и не далее как сегодня ночью.Дэймон задумался.- Самое смешное, что я её совершенно не помню. Не знаю даже, как она выглядит… Возможно, я мельком видел её в Опере или на балу… Подозреваю, что он начал насиловать женщин, которых я видел когда-то давно или мельком и о которых думать забыл. Наверняка и бедняжку Паулину я видел всего пару секунд, а он вытащил её образ из моей памяти. - Наука твой случай объяснить не в состоянии, - произнёс Нодли тоном, словно ставил окончательный диагноз.- Скоро он начнёт насиловать первых встречных баб! - воскликнул Дэймон и в сердцах щёлкнул по пенису пальцем. - Он ненасытен! Больше всего меня бесит, что я не знаю, кого он трахает. При таком раскладе он запросто наградит меня сифилисом. В прошлую среду, вскоре после его возвращения, я обнаружил у себя в паху какую-то сыпь, которая чесалась весь день. - А ты пробовал смыть его с портрета или закрасить? - спросил Нодли.- Эта мысль пришла мне в первую же ночь, - ответил художник. - Но как только я начал стирать его спиртовым тампоном с холста, что-то стало твориться с моим собственным членом. Я удалил с портрета половину пениса, но при этом исчезла половина моего, настоящего. Исчезла совершенно безболезненно, как будто растворилась в воздухе! И появилась только когда я восстановил пенис на холсте. Нодли промолчал. Он сидел, закинув нога на ногу, и смотрел на портрет. Крупный мужской ствол с мохнатой мошонкой казался на нём чем-то чужеродным. Как будто к прекрасной обнажённой девушке присосалось жуткое живое существо.- Если хочешь, я могу созвать консилиум, - сказал наконец он. - Тебя осмотрят светила мировой науки. Это никоим образом не поможет, зато вызовет огласку, которая не нужна ни мне, ни тебе, ни тем женщинам, которые подверглись насилию. - Не надо никаких светил, - пробурчал Дэймон. - Вы знаете, дядюшка, я много думал по этому поводу, и вот
Взрослые игры. Глава 1 
webmaster@3iks.ru