но до братика ей было далеко. Я во время ужина, незаметно от бабушки, махнул головой сестрёнке - типа жди в гости. Юля глазами согласилась и улыбнулась, блеснув своими безукоризненными белыми зубками. После, приняв душ в летней беседке на огороде, отяжеленный едой, пошел в свою комнату. С наслаждением бухнулся на скрипучую кровать, улыбаясь, прогонял в голове блаженные моменты счастливого дня, к тому же меня ждала Юля… её райская попа, её красивые сисечки… я снова и снова вспоминал… Жанночка, Инга, Юля… голенький лобок, пушок на лобке, затвердевший сосок, круглые попки… все закрутилось в моей памяти… Я проснулся от громкого звука кудахтанья кур. Открыл глаза и осмотрелся. Из окна солнечный свет, а я лежу одетый на кровати. И тут меня всего передернуло… «Идиот!!! Вчера уснул и не пошел к Юле!!! Пропустил… такое! Она же меня ждала!» Я чуть не заплакал от огорчения. Выглянув в окно, я увидел Олю, кормящую противно кудахчущих кур. Она была в коротком цветастом платьице, вид её голых красивых ножек ударил током по моим нервам. Я вышел во двор. «Привет!» – сказал Юле. Она даже не повернула в мою сторону голову, продолжала раскидывать зерна перед курами. «Юль, я вчера нечаянно уснул…» – повинно произнес я. Она, надув свой пухлый ротик, обернулась и сказала: - «Я вообще с тобой не разговариваю!» - и гордо пошла, покачивая своей пленительной попкой. Я печально смотрел вслед её стройным ножкам, всё больше проклиная себя. Съев остывшую яичницу и запив стаканом молока, я судорожно думал, что такое предпринять, чтоб загладить свой проступок и растопить лёд в Юлиных глазах. «Скоро придут Инга и Жанна, и они могут уйти без меня!» Я проклинал себя, всё испортил… главное САМ… всё испортил! Задержав за руку, проходящую мимо Юлю, я взмолился: - «Юля, Юлечка, прости меня, пожалуйста прошу тебя… что мне сделать, чтоб ты меня простила?» Она, приостановившись, посмотрела на меня своими выразительными темно-зелеными глазками, и строго спросила: «А ты готов теперь исполнять все мои приказы?» «Готов, готов…» - сказал я, согласный на всё, лишь бы она меня простила. «Хорошо.» – сказала Юля: - «Теперь ты будешь делать, то что я тебе прикажу! Будешь?» «Да, буду.» – с замиранием в сердце от мысли к чему такие приказы могут провезти, не раздумывая, произнес я. «Хорошо, сейчас придут девчонки, и мы решим, что с тобой делать!» – с надменной ухмылкой Юля гордо прошла в свою комнату. После обеда появились Инга и Жанна. Юля отвела их в сторону и что-то тихо стала им говорить. Сестрички участливо слушали её, иногда изумленно поглядывая в мою сторону, смущенно ожидающего их приговора. Я понимал, что заговорщицы решают мою участь и от этого внутри всё сладко сжималось от страха и ожидания наказания. Юля, закончив шептаться, глянула на меня и с властной
Алина в плену скинхэдов 