дружбы» будет проходить у нас в актовом зале? – Алексеевич побарабанил пальцами по столу, мотнув мясистым черепом в сторону актового зала (кстати, не в том направлении).«Венок дружбы», или как называли его студенты, «Погребальный венок», был международной движухой с песнями, плясками, и прочей ерундой, проходившей в нашей области раз в год. Обычно на него съезжались представители бывших советских республик, поляки и французы. В этом году обещали подогнать немцев. Вне политики и все такое. Я уже тусила один раз на закрытии этого Венка, в прошлом году.- Дааа? – неуверенно протянула я. Даже мне было понятно, какой головняк шлепнулся на голову ректору, и я испытала что-то вроде сочувствия. Хотя сейчас меня больше занимало, какую роль эти заговорщики готовят мне. - Мы уже проводили мероприятия такого масштаба, - ректор горделиво тряхнул вторым подбородком, как-будто мне не пофиг, - и все бы ничего… Но ожидается, что прибудет сам губернатор! А с ним, возможно, кое-кто из Москвы.И он многозначительно выпучил белесые глаза в красных прожилках.Мне хотелось в туалет, и я немного помялась, сменив позу.- Да-да… Мы тоже нервничаем! – Алексеевич понимающе покивал лысеющей головой. За моей спиной, судя по звукам, завкафедры изобразил согласие. Он, наконец, перестал маячить за границей моего переферийного зрения, и материализовался рядом, присев на второй стул. Чутко тронув меня за руку и заглянув мне в глаза, он изрек:- Лена, ты справишься!В туалет хотелось все сильнее, и я действительно надеялась, что справлюсь. Я открыла было рот, чтобы уверить этих истеричек, что все будет тип-топ, мол, не в первой, но они были на своей волне:- Нам с администрации скинули программу, - Алексеевич с неодобрением разглядывал факсовый свиток. Петрович (завкафедры) с готовностью покачал головой, - в общем, тут… так, это все тебя не касается….Он бегал глазами по строчкам.- А, вот, - наконец, вычитав что-то нужное, он ухватил лист пухлыми пальцами и начал его разрывать . - Тут про тебя.Я, забыв про туалет, округлив глаза, смотрела на это ноу-хау в обработке информации. Когда у него в руках осталась помятая полоска бумаги, он протянул ее в мою сторону, остальное заботливо скомкав у себя на столе. Петрович, сидевший ближе, подорвался за бумажкой, и передал ее мне.Я опустила глаза на листок, пытаясь осмыслить написанное, при этом чувствуя, что взгляды мужичков бегают по моим ногам без чулок. Это мешало сосредоточиться. Тупо поводив глазами по растянутым факсовым строчкам, я, наконец, разобрала, что речь идет о сопровождении «Лица № 1» (походу, губернатора) во время массовки. По программе получалось, что я должна была постоянно тусить рядом с этим самым «Лицом № 1», а во время финальной песни концерта, которую должен был исполнять областной хор мальчиков-зайчиков под выход гостей фестиваля на сцену, станцевать со своим подопечным в окружении таких же танцующих счастливых физиономий ( я не сомневалась, что это в основном будет его охрана). Когда до меня дошел смысл написанного, я немного поежилась, представив себя вальсирующей с этим крокозябром (видала его по ящику) в свете софитов под телекамерами. В принципе, ничего страшного. Главное, что от меня не требовалось никаких публичных выступлений. Длинные слова меня только расстраивают. А поулыбаться и подвигать попой, пусть и в такой компании, большого ума не надо.Я пожала плечами:- Справлюсь.Ректор со звуком сдувающегося шарика выдохнул и даже как-то обмяк в своем кресле от облегчения. Ух ты! Неужто у меня была возможность отказаться? Круто, демократия, прям!- Вот и хорошо. Главное – ты должна понимать уровень ответственности, - Алексеевич многозначительно
Алма-Атинский ресторан. 
webmaster@3iks.ru