подковками зимних сапог, вышла в коридор. - Запомни: ты мне больше не отец, и Наташа - тебе не внучка, и больше ты ее никогда не увидишь! - Она распахнула дверь и замерла вполоборота. - А я ее до смерти иссеку, но узнаю, чем вы тут занимались. Каким рисованием. Дверь захлопнулась, словно крышка гроба. Едва переставляя ослабшие ноги, задыхаясь от острой боли, Игорь Сергеевич дополз до кресла и упал в него почти без чувств. Через минуту из спальни показалась перепуганная мордашка Сани, следом - Оля. Обе девочки почти голые. Младшая с опаской взглянула на дядю Игоря, не решаясь подойти, а старшая тут же кинулась к нему, трогая за кисти и зачем-то щупая лоб, холодный и потный. - Он умет? Да? - голосок Саши дрожал на грани слез. Оля осторожно потрясла Свешникова за плечо. - Дядя Игорь, ты живой? - она сама чуть не плакала. Он слабо шевельнулся и открыл глаза, в которых стояли боль и слезы. - Фу! - облегченно выдохнула Саша, опускаясь на диван. - А где одежда? - спросила она озираясь. - Там, за диваном...- Каждое слово давалось с неимоверным трудом. Малышка склонилась, оттопырив попку, и стала извлекать смятые платья, колготки, долго искала трусики. - Дядя Игорь, - Оля не отходила от него, - Может "скорую" вызвать? - Нет, Оленька, лучше дай мне лекарство. Там, на кухне, в столе... Она примчалась с пистоном нитроглицерина. - Это. Да? - Спасибо. - Он сунул горошину под язык, - А машину не надо? Вы лучше идите, а то она еще вернется... - Ну и что! Пусть. Ишь, какая! Кричит тут...- Не очень решительно хорохорилась Оля. - Идите, идите... Я сейчас оклемаюсь. В конце концов, удалось выпроводить только Санечку. Оля осталась, не смотра ни на какие уговоры. Она сбегала на кухню включить чайник, помогла (неожиданно сильная) перебраться дяде Игорю на диван и укрыла его теплым пледом, тщательно, словно маленького ребенка, подоткнув края. Потом села рядом с ним, но не на диван, а чтобы не потревожить, на пол. - Тебе уже лучше, дядя Игорь? - Да, спасибо. Ты у меня человек! - он слабо улыбнулся и погладил растрепанные волосы девочки. -Я от Вас никуда не уйду. Я ночевать с Вами останусь. Только сбегаю маму предупрежу, скажу. К подружке пойду ночевать. Не надо, Оленька. Зачем лишние хлопоты, и так неприятностей, хоть отбавляй, а еще, вдруг и с тобой что приключится. Я совсем с ума сойду. Девочка вздохнула и потерлась щекой о его руку. - Все равно! Тогда я завтра из школы убегу прямо с утра к Вам. - Хорошо, завтра убегай, а сегодня надо домой идти. -Еще рано, дядя Игорь! Вот чаю попьем, моего вкусненького. Я посмотрю. Как ты себя чувствуешь и пойду, ладно? - Ладно, ладно... От ее трогательной заботы и преданности Свешникову действительно стало легче, теплее. Он думал: "Какую славную девочку подарила судьба старому греховоднику. Какая причудливая и непонятная все-таки жизнь". После чая Оля затеяла уборку на кухне. Стараясь не шуметь, и лишь изредка, брякая непослушной тарелкой или чашкой. Он не мешал ей больше, не гнал, наслаждаясь присутствием маленькой феи. Перед уходом, чтобы окончательно убедить девочку в своей жизнеспособности, он даже встал и проводил Олю до двери, ласково, почти по-отечески, поцеловав на прощание в губы. Потекли часы мучительного одиночества и тупого бессмыслия. Думать действительно ни о чем не хотелось: любое воспоминание, не говоря уже про будущее, вызывало острую сердечную боль. На улице стемнело.
ГОСПОЖА МАМА И СЫН МЕЧТАТЕЛЬ (Часть 1) 