ко мне спиной, ма выскользнула из парилки.Когда она вернулась, уже без своего одеяния, я с вожделением оглядел её ладное стройное тело. Я знал, что сейчас овладею им.. По-моему, она тоже это понимала.Смачивая мочалку в большой деревянной бадье у полок парилки, мама принялась натирать мне плечи, спину и грудь. Моё возбуждённое копьё то и дело касалось её, но мама упорно делала вид, что не замечает его. Она лишь только всё более краснела, - красные пятна уже проступали даже на её тонкой шее и упругой молочно-белой груди. Почему-то с каким-то злорадством я вспомнил, каким для меня мучением было раньше, когда мать вдруг решала помочь мне помыться. Возбуждение было невероятным, я весь краснел от стыда и смущался, лёжа на животе, на полке и моля всех богов, чтобы она не заметила моё состояние.Теперь настал её черёд..Когда она встала на колени и принялась мыть мои ноги, одну, потом другую, я уже не мог удержаться.- Иди ко мне, голуба.., - прошептал я, склоняясь к матери.Она испуганно подняла ко мне лицо..- Нет, сынок, нет, - что-то там в этом духе лепетала она, пытаясь отстраниться от моих рук, - как же Таинство? Нет, ты не должен брать на себя такой грех..- К бесу!!, - процедил я, тяжело дыша, - священник грехи отпустит..Я легко подавил мамкино сопротивление и подмял под себя её упругое стройное тело. И через мгновение, закинув её ножки себе на плечи, разжигаемый пылом и страстью, со всей возможной скоростью и силой, вверзался в свою мать, пронзая её своим любовным орудием. Мама только вскрикивала подо мной, крепко вцепившись в мои плечи. А я тяжело дыша, покрывал горячими поцелуями её лицо и уста. Страсть повергла мои мысли в пучину, но одно я всё же помню. Уже на самом пике блаженства, готовый низвергнуть в материнское лоно совё семя, я почувствовал, как тело мамы напряглось и через миг забилось в экстазе в моих объятиях.. И теперь, после долгого и бурного нашего соития, я лежал на деревянной полке, закинув руки за голову, и жмурил глаза от удовольствия, чувствуя, как мягкие и влажные губы и язык матери нежно ласкают моё мужское естество. Изредка, я лишь гладил её по густым русым волосам и в порыве нежности шептал ей ласковые слова..Второй экстаз был сокрушительней первого. Громко вздыхая от удовольствия, я извергал потоки семени в нежный рот матери..Когда я очнулся, в парилке матери уже не было. Она была в предбаннике. Румяная, распаренная, повязанная в лёгкое полотено по грудь на мокрое тело, в кадке выстирывала бельё спиной ко мне. Не удержавшись я потянулся к ёё аппетитной попке.. Но едва мои пальцы коснулись мамы, как она стремительно обернулась и со злостью больно шлёпнула мокрой рубахой меня по лицу. Я так и остолбенел испуганно. Признаться, после всего произшедшего между нами я менее всего ожидал подобного. И так и замер перед матерью, словно нашкодивший щенок.- Кир! – глаза матери были злы, - я, кажется, уже вам обоим вразумила, что более без Таинства не дам к себе прикоснуться и пальцем никому из вас! Я проявила слабость.. Но более всё! В тот же вечер мы с братом свершили над матерью обряд Таинства. Мать ещё долго после обряда стоя на коленях, голая, просила у небес прощения за то, что мы овладели ей до Таинства. А мы с Яром, распалённые, с возбуждёнными копьями наперевес, не спускали с её тела глаз, с трудом
Влюбляйтесь 