День был невероятно долгим. Сбросив свою усталость на скамейку пустого вагона электрички, я почувствовал, что сегодня могу первый раз расслабиться. За мутным окном какой- то пижонистый парень, накручивая на пальце цепочку с автомобильными ключами, другой рукой тащил по перрону невысокую толстушку в белом плаще. Та упиралась, пытаясь ему что- то объяснить. Равнодушно скользнув по ним взглядом, я развернул купленную впопыхах на вокзале газету. Зашипели двери. Поезд тронулся. Усталые глаза читать уже не могли. Пробегая газетные страницы, останавливались только на картинках. На очередном развороте раскорячилась в немыслимой позе фотомодель, вероятно пытаясь обольстить своей по-детски недоразвитой, но уже обвисшей грудью чуть ли не полсвета. Дальше рассматривать эту ерунду мне помешал чей- то насмешливый взгляд. Я поднял глаза. Напротив сидела та самая толстушка в белом плаще. Огромные оливковые глаза кокетливо мигнули на газету: -Нравится? -Очень. Я повнимательнее присмотрелся к своей неожиданной попутчице. Плотненькая, толстоморденькая, она вообще- то была ничего. -А у меня каблук отдельно гулять собрался, -показала она покалеченную босоножку. Взяв ее, я отогнул ржавый гвоздь и с размаха ударил подошвой о скамейку, поставив на место скривленный каблук. -Ничего, до дома дойдет, -возвратил я босоножку хозяйке. -Не, не дойдет. Далеко, -опять мигнули большие оливковые глаза. -Ну, если без комплексов, можно ко мне. Тут недалеко. А там сбацаем капремонт, -сам себе удивляясь, я продолжал рассматривать попутчицу. -Меня Мариной зовут, -опять мигнули глаза. -А я так и думал. Меня Николаем. -Почему? –глаза удивленно замерли. -Почему Николаем? –глаза мне определенно нравились. -Нет, почему вы так и думали, что меня Мариной зовут? –глаза уже начинали смеяться. -А все красивые девушки – Марины. Мы расхохотались. -Кстати, следующая остановка моя, -я попытался заметить в глазах хоть какую- то реакцию -Ну и что же мы сидим? –глаза даже не дрогнули. -А тот на вокзале, он кто? –уже перепрыгивая через лужи, пытаясь быть безразличным, спросил я. А так, -отмахнулась она, беря меня под руку. Открыв дверь своей холостяцкой квартиры и включив свет, я попытался рассмотреть ее повнимательнее. Но она решительно прошла вперед и громко заговорила уже из кухни: -Чая я не хочу. Если можно, помыться, а ты за это время починишь каблук. Приколотив злосчастный каблук и проходя на кухню, я заглянул в приоткрытую дверь ванной комнаты. Если сказать что то, что я увидел, перевернуло меня, это значит ничего не сказать. Шипел включенный душ. Она, запрокинув руки, стояла у зеркала спиною к двери и закалывала волосы. Два металлических крючка блестели на черном лифчике. Черный поясок обтягивал полные бедра. От него резинки шли к чулочкам. Вот именно к чулочкам! Я в своей жизни снимал с женщин только колготки. Думаю, что чулки вообще уже не носят. Во всяком случае, мне такое встречалось только в кино. И поверх всего этого узкой полоской выделялись просто нахальные белые трусики. У меня потяжелело внизу живота. Даже не заметил, как оказался рядом. Дрожащей рукой я погладил ее по спине. Она резко повернулась и обмякла, а потом сразу впилась в меня губами. Пухлый ротик ласкал
Друг семьи. Часть 1 
webmaster@3iks.ru