Категории: Гомосексуалы
Добавлен: 18.05.2018 в 14:10
за вульгарные выражения такие? Женя! Сколько раз я тебя просила следить за своей речью. И потом — как ты сидишь? Что у тебя за осанка? Совсем со стула съехал!Дрожащими от страха руками я попытался заправить Женькину письку обратно в трусы, но она уже предательски выпрямилась, распухла и явно не хотела залазить туда, откуда я её достал. Я мигом почувствовал, что от позора содеянного покрываюсь противным холодным потом.— Евгений! Я кому говорю?! Что ты вертишься, как уж на сковородке? — прогремело на веранде. — Сию же минуту сядь по-человечески! Ты слышишь меня или нет? Вот погоди, придёт дядя Коля, я скажу ему, чтобы всыпал тебе хорошенько. Совсем от рук отбился…— Кто, дядя Коля от рук отбился? – проворчал тихонько Женька.С этими словами он сунул руку под скатерть, поправил там кое-как свое потревоженное мальчишеское достоинство и незаметно показал мне кулак. Я притаился и сидел смирно, не шевелясь, как мышь в крупе. Мне отчего-то казалось, что как только бабушка приподнимет скатерть, она сразу же обо всём догадается. На мое счастье, она тут же вышла, шкваркая туфлями по некрашеным половицам.Я вынырнул из-под стола. Женька сидел красный от стыда, низко наклонясь стриженой головой над альбомом. Он продолжал водить карандашом по бумаге, вырисовывая сизые завитушки дыма. Невозмутимо так водить, словно ни в чем не бывало. Скосил только на меня глаза и, постучав пальцем по лбу, прошептал:— Дурак ты, Шурка! А если б она нас застукала?— Ух ты! Я чуть не обосрался от страха…Глава третья. МишкаСлоняясь втроём с Мишкой по школьной территории, мы то и дело натыкались на квадратные колодцы, полузасыпанные мусором и ветками. Вероятно, это были останки заброшенной канализационной системы. Но Мишка клятвенно уверил нас, что это входы в подземные форты, вырытые во время войны немцами, что там, внизу, находился их секретный штаб, а все входы в него заминированы. При этом Мишка подпрыгивал, топал по земле изо всей силы ногами:— Чуете, звук какой доносится? Что-то там внизу подо мной есть.Мы, заворожённые его рассказами, тоже подпрыгивали вслед за Мишкой, перепроверяли, и нам казалось: точно есть — какая-то пустота.К тому времени ещё не успело отгреметь эхо войны, хоть со дня Победы и минуло уже четверть века, и даже чуть больше. Это эхо отдавалось в лесах и блуждало по полям, где мальчишки все ещё находили боевые патроны, слегка тронутые медной окалиной. Им были пропитаны наши игры.Мы безоговорочно верили Мишкиным рассказам – это отдавало героикой – и с опаской заглядывали в эти бетонные скважины, казавшиеся нам бездонными. Воображение живо дорисовывало гулкие и запутанные лабиринты коридоров, тянущиеся аж до самого леса, герметичные бронированные двери, как на подводных лодках (мы видели такие недавно в кино), склады, доверху заполненные тяжёлыми ящиками с фашистской амуницией, фаустпатронами, рейхсмарками и ещё чем-то, вроде секретных архивов гестапо. Мишка говорил, что фашистские рейхсмарки до сих пор принимаются к оплате в ФРГ и что если отыскать хотя бы один такой ящик и поехать с ним в Германию, то можно запросто заделаться богачом. В качестве доказательства своей правоты Мишка готов был спорить «на что хочешь». Это был убедительный аргумент. Пещера Али-бабы, про которую я читал недавно, просто меркла по сравнению с секретным немецким штабом. И лишь Мишкино предупреждение о сотнях расставленных мин и ловушек удерживало меня от немедленного спуска в один из таких колодцев.— Если хотите знать, сюда к нам во время войны даже Гитлер прилетал, на собственном самолёте, — рассказывал Мишка. — Для него был выстроен специальный бункер –
Случай в тренажерном зале 
webmaster@3iks.ru