раскинувшемуся перед ним телу матери, не зная, что это не ускользает от ее внимания.-Ой, Антоша! Пьяные мы уже. Как хорошо повеселились! Ты наверное, устал уже? Ложись сюда, поговорим немного, пока папы нет. Эй, ты куда в брюках-то полез? И рубашку этак помнешь! А бабочку оставь, ей ничего не сделается… Они опять стали давиться от смеха. Антон в одних трусах и бабочке прополз по постели и лег на месте своего отца. Елена Сергеевна повернулась к нему и, опираясь на локоть, внимательно посмотрела на сына. Она протянула руку и стала разглаживать челку у него на лбу.-Мам!-Ну, что – «мам»? Что – «мам»? Елена Сергеевна положила ладошку на грудь сына.-Ты уже совсем взрослый, Тоша… Любишь свою мамочку?-Да! Очень!-Покази, как ты любис свою мамоцьку… Ну… Ну… Елена Сергеевна, выпятив губы, стала говорить с Антоном так, как это было в детстве.. Она наклонилась к его лицу и принялась щекотать его своими волосами. На секунду она остановилась, посмотрела в глаза сыну и стала говорить страстным шепотом:-Как ты любишь свою мамочку? Глаза Антона распахнулись от удивления. Он хотел что-то сказать, но так и остался, полуоткрыв рот.-Ты уже целовался с девочками? – спросила Елена Сергеевна вполголоса.-Нет… Нет, конечно. Елена Сергеевна вновь перешла на шепот.-Ты молодец, Антоша. Ты молодец… Иди к мамочке… Елена Сергеевна склонилась над сыном и медленно опустила свои губы к его губам. Ее свободная от лифчика грудь, тяжело продавливающая ткань рубашки, легла на грудь Антона. Она принялась дотрагиваться кончиками своих губ до губ сына. Осторожно обняла его. Жаркий, пахнущий вином рот матери опустился на губы Антона и принялся ласкать их. Покачивая головой, Елена Сергеевна стала проводить кончиком языка по внутренней поверхности губ сына. У Антона перехватило дыхание.-Девочки так не умеют… Правда?-Мама…-Хочешь еще?-Да! Елена Сергеевна приподнялась на локте склонилась над сыном. Она еще плотнее прижалась к нему. Ее горячий рот снова начал ласкать Антона. Елена Сергеевна перекинула бедро через ноги сына. Оно медленно поползло вверх, пока колено не уперлось в твердый член Антона, вставший и торчащий через трусы. Антон глухо, через нос, застонал. Теплое, мягкое бедро матери лежало на его эрегированном члене. Елена Сергеевна оторвалась от губ сына и приподнялась, опираясь на руки. Ее живот прижимался к бедру сына. Она склонилась над ним.-Антоша, ты мой… Да?-Мамочка… Мамочка, я люблю тебя!-Можно, я посмотрю как ты любишь меня? Можно? Антон судорожно облизал губы. Он не отрываясь смотрел, как его член выпрямился под маминым приподнявшимся бедром, а мамина рука аккуратно приподнимает резинку трусов, большим пальцем пригибает негнущийся член, который самостоятельно отгибает резинку и выпрыгивает наружу. Наманикюренные мамины пальцы осторожно охватывают горячую пульсирующую плоть сына..-Как ты любишь мамочку… Он у тебя хороший! Мамины ноготки осторожно покалывают кожу, охватывающую головку члена. Елена Сергеевна приподнимается повыше и осторожно садится на сына. Его член теперь торчит между бедер у матери, у самой промежности, задирая подол рубашки. Мама приподнимается на коленях, держась за спинку кровати. Ее охваченная тугими гладкими трусиками промежность скользит по обнаженной плоти члена Антона. Член выпрямляясь, упирается в ее промежность. Елена Сергеевна делает обратное движение тазом, и скользящая по гладкому шелку крайняя плоть мальчика заставляет его вскрикнуть от непереносимого наслаждения. Мама повторяет движение, снова и снова. Перед лицом Антона колышутся тяжелые мамины груди, распирающие рубашку. Руки юноши охватили это
Подопытная ?Архонта?. 
webmaster@3iks.ru