СЮЗАН СУЭННЯ еще поднимаюсь по ступеням, а чувство это уже возникает в низу живота, я дрожу от страха и предвкушения высшего наслаждения.Швейцар вносит футляр с виолончелью в студию и ставит у окна. Я прошу его вернуться через час, чтобы снести виолончель вниз. Студия пуста, более чем пуста: без него это не студия - пустыня. Я пересекаю ее, мои шаги звонко отдаются от дубовых половиц, сажусь у окна, жду.Вторая половина дня. Солнечный свет без труда пробивает занавески из тонкого муслина. Снаружи доносится шелест листвы: дует легкий ветерок. Я смотрю на дома на противоположной стороне улицы. Балконы с высаженными на них цветами: лилиями, мимозой, розами. Белая штукатурка, освещенная солнцем, слепит глаза.Открывается дверь студии, но я поворачиваюсь не сразу, до последнего оттягиваю тот момент, когда я взгляну в твое лицо. Когда же поворачиваюсь, вижу, что смотреть особенно не на что. Я знаю, каким видят тебя остальные, но перед моим мысленным взором ты совсем другой. Волосы каштановые, длинное, серьезное лицо, красивые глаза, прячущиеся за очками в золотой оправе.Но сводит меня с ума твой рот, сводит с ума и снится по ночам. Широкий, удивительно красивый рот. У учителя музыки не должно быть такого рта. Рот выдает тебя с головой. Неужели остальные этого не замечают? Я-то поняла все с первого взгляда.Ты улыбаешься и приветствуешь меня - общие, ничего не значащие слова. Я подхожу к другому окну, открываю футляр. Ничего необычного в этом нет. Если кто и наблюдает за нами, у него не может возникнуть и тени подозрений. Но я-то знаю, что к чему.Сегодня мы собираемся играть вместе, дуэт Пуччини. Я усаживаюсь на стул. Одна рука на струнах, вторая держит смычок. Ты сидишь напротив, жадно ловишь каждый мой вздох, но сдерживаешь желание прикоснуться ко мне. Я вижу тебя насквозь. И предвкушаю то, что последует за твоими взглядами.Три раза ты стукаешь по струнам смычком. Эхо отдается в моих ушах. Мы начинаем. Музыка наполняет студию. Какая в ней прекрасная акустика.Дыхание у меня учащается, корсет становится тесным. Наверное, я затянула его сильнее, чем обычно. Тебе нравится моя тонкая талия. Ты ведь думаешь сейчас об этом? Тебе хочется охватить ее своими руками с такими длинными, артистическими пальцами? Или тебя заворожили верхние полукружья моих грудей, вздымающиеся над кружевом сорочки?Мы играем, и я чувствую, как трепещет мое тело.Я закрываю глаза и растворяюсь в музыке. Она такая живая, такая чувственная. Мы выдерживаем паузу, обмениваемся улыбками, конспираторы, и начинаем играть вновь. На этот раз Верди. Я напряжена, мне хочется, чтобы моя виолончель играла в унисон с твоей. Но это не единственная причина напряжения.Теперь я должна играть одна, и тут начинается то, чего я так долго ждала.Я не решаюсь смотреть на тебя, когда ты откладываешь смычок в сторону, приставляешь виолончель к стулу. Ничего не говорю, слова могут все испортить. Музыка влечет тебя ко мне, и вот ты уже стоишь у меня за спиной. Ты еще не прикоснулся ко мне, а я тебя уже чувствую. Дуновение воздуха, может твое дыхание, с едва уловимым запахом табака, холодит мою шею.Наконец, прикосновение, палец скользит по коже, чуть пониже линии волос. Я продолжаю играть, не сбиваюсь с ритма, не показываю, что заметила тебя. Ты касаешься меня снова, накручиваешь русую кудряшку на свой палец.- Ты очень хорошо играешь, - шепчешь ты. Я киваю. Мне нравится твоя похвала.Еще прикосновение. На этот раз твои губы исследуют мою шею, замирают у позвонка, который выпирает достаточно сильно, если я наклоняю голову. Когда позвонка касается твой горячий
История Полины 
webmaster@3iks.ru