В сидельных сумках была еда и вино. Когда они подкрепились, Кемаль уже вполне прмирившись с тем, что он грешник, потянулся к Зейнаб, пытаясь положить ее на спину. Но она неожиданно поднялась на ноги и жестом зовя брата за собой, вошла в гробницу. - Здесь лучше, Кемаль!- сказала она, - пусть святой видет, как избавляются от бесплодия не читая молитв. Она подошла вплотную к надгробию, и легла животом и грудью на теплую мраморную плиту и повернув голову с лукавой, обольстительной улыбкой посмотрела на брата. Штанов на ней уже не было, она успела снять их. Только короткая, легкая юбченка прикрывала темную промежность ног. Но Кемаль оробел, член на мгновение поднялся и сник. Святое место на стенах, суровые изречения, как здесь можно заниматься таким? - Что же ты стоишь, как евнух? - раздался голос Зейнаб, - Аллах повелел плодиться, но не сказал в каком месте можно, а в каком нельзя. Зейнаб бесцеремонно обхватила его член, погладила рукой, затем снова легла грудью на мраморную плиту надгробья. Юбченка поднята, Кемаль увидел налитые ягодицы, стройные ноги. Он зажмурил глаза, чтобы не видеть цитат из корана и просунул руку через бедро Зейнаб, нашел все, что нужно, и медленно ввел фаллос во влагалище. Дальше все было так, как и в сцене с гречанкой в Софии, только здесь Зейнаб не зрительницей была, а артисткой и показала брату, что не даром на Востоке учат девочек угождать мужчине в любви. Легкое покачивание тела вперед и назад, в такт движения члена, сжимание и расжимание бедер, тихие стоны восклицания: " Ах, как хорошо", все было сделано, чтобы угодить брату и в тоже время заставить выдать все полностью, что он может. И Кемаль выдал все, что мог. Твердый и большой, как рог, фаллос делалл медленные, ненапряженные жвижения до предела, то вонзаясь в глубину, оттягиваясь до взвода, чтобы головкой сильнее разжечь клитор. Паузы были полны сладострастных поцелуев. Руки сильно и нежно ласкали груди и живот сестры в момент оргазма, доведенная до иступления Зейнаб, издала стон физического удовлетворения. Долго после этого стояли они, склонившись к надгробью. Кемаль не вытаскивал член, пока тот вовсе не сник. Дыхание постепенно успокаивалось, тела остыли, хотелось отдохнуть, не расставаясь друг с другом. Они лежали на душистой горной траве, смотрели на звезды, разговаривали, когда было, что сказать, несколько раз их тела сплетались в страстном об'ятии. Кемаль был в расцвете мужской силы. Зейнаб умела возбуждать страсть. Так прошел этот чудесный день поклонения святому чудотворцу. Перед выездом на улицы Измира, Зейнаб натерла глаза луковцей, пусть все видят, что она наплакалась во время молитвы Кемаль гостил у сестры еще несколько дней, каждый день они встречались, проводя дневные жаркие часы в зале для купания, а ночные в спальне Кемаля. Телохранители Кемаля, отявленные головорезы, надежно охраняли их от посторонних глаз. Брат и сестра не об'яснялись в любви друг другу, они предавались к сжигавшей их страсти молча и только отдельные восклицания изредка выражали удовольствие или неудовлетворение. Очень выразителен был язык их взглядов, долгих поцелуев, движения рук и ног, соединившихся половых органов. Они спробовали все способы сношения. Кемаль ложился на спину, а сестра верхом на члене в экстазе совершала половой акт. Инициатива полностью принадлежала ей и она полностью ею пользовалась. Она любила отдаваться стоя, на небольшой возвышенности, чтобы сравняться с Кемалем, прижаться к нему всем телом в то время, когда он вспарывал ей влагалище своим твердым фаллосом. Потом она уступала желаниям брата, которому нравилось класть ноги сестры на свои
Интеллигентная сУЧИЛКА 
webmaster@3iks.ru