кабинках. Затем жалобно посмотрела на меня:- Оленька, никому не рассказывай, пожалуйста!Это «пожалуйста» прозвучало уже действительно жалобно, даже умоляюще.Она чуть было не начинала реветь, и я сжалилась.-Ладно, только ты мне все-все расскажешь!Видя ее нерешительность, я добавила: я никому не скажу!- Хорошо, только завтра! – сдалась Танька.Я великодушно согласилась. *3*На следующий день после уроков я потребовала у Таньки выполнить обещанное – рассказать все. Мы сели на скамейку в сквере и Танька начала рассказывать.Впервые это случилось, когда ей было шесть лет. Танька не стеснялась своих братьев, а потому, когда однажды старший брат - Виктор, которому было десять лет, завел ее в большую освещенную кладовку и попросил у нее снять трусики, она немного удивилась, но просьбу выполнила. Худенькими пальчиками она подцепила резиночку. Тонкие трусики слетели к пяткам. Братец присел, развел ей ножки пошире и стал пристально рассматривать ее щелку. Потом он взял Таньку поверх её ладоней и положил кончики ее пальцев прямо по краям розовой щелки. Таня все поняла - она еще шире раздвинула колени, и сама стала растягивать половинки писи пальцами. Так они иногда делали в детском саду с мальчиками, когда воспитательницы не было близко.Витька провел пальцами вдоль щели, иногда касаясь девичьих пальцев, щекотал ее заметную горошинку клитора, помассировал складки малых губок. Внезапно он высунул язык и лизнул складочку вверху писи. Витька, видимо, смутился своего же движения и велел Таньке одеваться. Затем он сунул ей в руку конфету и велел не рассказывать родителям. В следующий раз уговорить Таньку задрать платье и снять трусики, было уже легко и просто. Вероятно, увиденное так понравилось Витьке, что он не смог отказать себе в удовольствии периодически щупать тело сестренки. Тем более родители поручили ему забирать Таньку из садика. Витька приходил за ней часов в пять вечера, брал за руку и вел домой. Часто это начиналось прямо в старом скрипящем лифте. Как только брат закрывал механическую дверь, он быстро опускался на колени около нее и задирал ее платьице вверх. Таня нажимала кнопку лифта, а затем поддерживала платье. Пока она придерживала его руками, он засовывал ей руки под трусики и быстро щупал ее тоненькие ягодицы и пухленький безволосый лобок. Если дома никого не было, то «игра» продолжалась и там. Девочка уже не стеснялась таких игр, быстро привыкла и никому ничего не говорила. После таких игр Витька с ней подолгу играл в обычные детские игры, чего почти не было раньше, даже отдавал ей свои сладости. Вскоре ей исполнилось семь лет. Братьям-близнецам Арону и Андрону было по пять с половиной. В воскресенье родители со старшей сестрой ушли, оставив Таньку и близнецов на попечение Виктору. Пока младшие возились в соседней комнате, Виктор велел Таньке забраться на диван и снять трусы. Танька в этот раз была в голубых застиранных трусишках, доставшихся от старшей сестры, поэтому она слегка засмущалось. Витя шлепком подогнал ее к дивану. Танька залезла спиной на старенький диван и резким движением спустила резинку трусиков вниз. Те упали на пол. Танька раскинула ноги и подняла их с пола вверх, поставив пятки на край дивана. Брат присел перед диваном.На этот раз Виктор осматривал ее прелести долго и тщательно. Танька равнодушно ждала окончания осмотра. Дверь в комнату была прикрыта плохо, поэтому вскоре в двери показались две любопытные мордашки братцев. Витька хотел было прикрикнуть на малышей, но, увидев, что Танька не возмущается ничего не сказал. Через минуту в процессе осмотра участвовали все три брата. Танька встала
Сладостная капелька 
webmaster@3iks.ru