он вновь открыл глаза. Его гостья стояла на том же самом месте, в той же позе, но уже совершенно нагая. Её ажурные трусики венчали собой кучу сброшенного белья. Странное дело, им овладело какое-то смущение. Он молча смотрел на выставленное напоказ прекрасное тело, не зная, как вести себя дальше. А тело было и впрямь прекрасно. Великолепный бюст, широкий белоснежный живот, мощный разворот бёдер, буйное торжество линий и форм: оно было просто создано для кисти живописца, резца скульптора или пера поэта: Пауза становилась неловкой. Его гостья первой нарушила тишину. - Ну как? - севшим голосом тихо спросила она. - Что "ну как"? - не понял он. - Это то, что тебе нужно? Он скользнул взором по её телу вверх. Лицо её было покрыто бордовыми пятнами. От смущения? Но ведь она разделась с такой лёгкостью! - Твоё тело просто создано для того, чтобы его воспели. Он подошёл к своей очаровательной гостье. Опустив руки ей на плечи, он ещё раз, теперь в упор, внимательно оглядел её. Затем его ладони соскользнули с плеч и, двигаясь вниз, принялись профессионально ощупывать её тело. Они впитывали в себя каждый изгиб, каждую линию, фиксируя их в памяти, как на фотоплёнке. Божественно неисповедимые в своей прелести упругие округлости грудей с дерзко устремлёнными ввысь крупными, прохладными на ощупь сосками; мягкие, грациозные изгибы спины, бёдер, живота; две небольшие ямочки над пышными ягодицами; пикантная поперечная ложбинка между нижней частью живота и лобком: впадина, очень ярко и рельефно очерчивающая обе выпуклости и придающая им ещё большее очарование - совершенный в своей ёмкости и красоте штрих Матушки-природы: Он работал увлечённо, как никогда. Незаметно летел час за часом, и лишь далеко за полночь он отложил инструменты в сторону. Он был счастлив, как мальчишка, и совершенно не ощущал усталости. Но она: Чёрт возьми, он даже забыл думать о ней, благо она несла свой "крест" молча, без жалоб и капризов, безоговорочно предоставив себя в полное его распоряжение. Лишь теперь он сообразил, чего ей это, наверное, стоило. Его охватило чувство огромной нежности к своей гостье. Он ласково провёл ладонью по её руке от плеча до кисти. Рука была холодна, как мрамор. - Да ты же ледяная! Камин, которым отапливалась мастерская, давно прогорел, но ему, в одежде, да к тому же за работой, холодно не было, а о ней он опять же не подумал. Вот свинья! - Ничего, согреюсь, - устало улыбнулась она. - Что ж ты раньше молчала? - Сначала не было холодно, а потом уж не хотелось тебя отрывать: у тебя был такой вид: Он покачал головой, затем достал чёрную бутылку "Наполеона", налил ей рюмку. - Выпей, согреешься. Пока она, укутавшись в шерстяной плед, тянула маленькими глотками коньяк, он приготовил для неё в соседней комнате постель. Потом вновь вышел к своей гостье. - Ехать домой уже поздно, оставайся у меня. Я постелил тебе там, - он махнул рукой в сторону открытой двери. - Впрочем, - добавил он, видя, что она молчит, - если хочешь, я могу отвезти тебя на машине. - Не надо. Она прошла в соседнюю комнату и, по-прежнему кутаясь в плед, тяжело опустилась на тахту. - Я выгнала тебя из собственной постели? - смущённо улыбнулась она. - Ничего, устроюсь в мастерской, - он повернулся к ней спиной, но не уходил, словно ожидая чего-то. Она, потупившись, молчала. - Может тебе ещё что-нибудь нужно? - спросил он. - Нет. - Тогда, спокойной ночи, - он сделал шаг к
Тактические основы фейсситтинга 
webmaster@3iks.ru